Читать книгу - "День рождения Лукана - Татьяна Александрова"

– Почему так? – спросила Полла.

– Это, надо понимать, Корнут исправил! – пояснил Лукан. – Он говорил, что изменил кое-что, чтобы не вызвало подозрений. Но… при всем моем глубоком уважении к нему, я не могу согласиться с такими поправками! В чем же тогда смысл сказанного? Выходит, мы все ослы, чтобы одному ослу не было обидно?

Полла засмеялась.

– Это не смешно, моя дорогая, а очень грустно! – с горьким упреком прервал ее Лукан. – Если когда-нибудь будешь готовить к изданию «Фарсалию» после моей смерти, пожалуйста, ничего там не правь. Даже то, что в начале про Нерона. Уж что написал, то написал… Посмотрю еще – может, сам поправлю.

Полла подбежала к нему и обняла его сухощавый стан, сцепив свои руки в замок, словно пытаясь удержать его.

– Не говори так! Ты сам будешь ее издавать! Я не переживу твоей смерти, я тоже умру с тобой!

– Нет, Полла! – с неожиданной беспрекословной твердостью возразил он. – Пока «Фарсалия» в твоих руках, ты должна жить, даже… если со мной что-то случится…

– Как – случится? Почему? – спросила она, чувствуя, что у нее холодеют щеки.

– Ну ты видишь, какие времена настали? Кто сейчас может поручиться, что завтра будет жив? А «Фарсалия» – это «лучшая часть меня», как говорил старина Гораций о своей поэзии. Ты же не можешь допустить, чтобы она погибла?

Из глаз Поллы потекли слезы.

– Тебе, похоже, нравится меня мучить! Какой же ты все-таки безжалостный!

– Ну не плачь! – примирительно произнес он, целуя ее в макушку. – Могу тебя заверить, что в ближайшие семь семилетий в гости к Диту не собираюсь. И говорю совершенно умозрительно, на всякий случай. А то вдруг переедет меня, уже старого и бестолкового, колесо колесницы окончательно выжившего из ума Нерона и я не успею сказать тебе главного. Так что о таких вещах надо договариваться заранее.

– Старого и бестолкового я тебя просто не отпущу одного из дома, – улыбнулась она сквозь слезы, еще крепче прижимаясь к нему. – Тем более туда, где будет кататься на колеснице выживший из ума Нерон.

– Но ты обещаешь мне, в случае… надобности сохранить «Фарсалию»?

– Конечно, обещаю! Только и ты обещай мне беречь себя!

Он молча кивнул.

Потом она не раз задавалась вопросом: заведя разговор на эту тему, задумывался ли он уже о возможном заговоре против принцепса и о своем участии в нем? До заговора Пизона оставалось еще два года…

Их общая работа над поэмой постепенно продвигалась. Не все получалось гладко. Сколько слез пролила Полла из-за нечаянных клякс, когда ей приходилось заново переписывать по целому листу, а Лукану – заново диктовать, из-за чего он нередко приходил в ярость. Испорченные листы дорогого папируса незамедлительно сжигались, чтобы ненароком не вызвать лишних подозрений. Но все же пятая книга поэмы уже приближалась к завершению. Последней сценой в ней было прощание Помпея с супругой Корнелией и рассуждения об их супружеской любви.