Читать книгу - "Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв. - Ален Демурже"

Постоянный прием паломников в одном и том же месте заставлял создавать очень развитые странноприимные структуры. Это было изначальной миссией ордена Госпиталя. После успеха Первого крестового похода численность тех, кто нуждался в помощи, выросла, и помощь стала разнообразней. Согласно анонимному тексту 1182–1187 гг., найденному в Мюнхене и недавно изученному, Госпиталь должен был принимать у себя в иерусалимском заведении паломников и бедняков, женщин и мужчин[470]; он также должен был обеспечивать принятие родов у женщин-паломниц. «Постановлено, что будут сделаны колыбельки для младенцев, каковые родятся в доме у женщин-паломниц, чтобы они могли спать отдельно и чтобы младенец, пребывая в собственной постели, не подвергался угрозе из-за движений матери»[471]. Заведение принимало также брошенных детей и нанимало кормилиц для этих «детей святого Иоанна» (beati Johanni filii). Оно допускало к себе всех больных, кроме прокаженных, будь то христиане, иудеи или мусульмане. Оно принимало, наконец, раненных на войне.

Таким образом, считалось, что эта функция приюта и приема бедняков и больных входит в задачи военно-монашеских орденов. Как на фронте, так и в тылу. Орден Сантьяго намеренно специализировал некоторые из своих домов как монастыри-госпитали, тогда как странноприимная деятельность тамплиеров все больше зависела от их случайных приобретений: в 1182 г. в Валении, в графстве Триполи, епископ Бейрутский разрешил в пользу ордена конфликт с местным епископом по поводу госпиталя — тамплиеры должны были управлять этим заведением, поставлять туда кровати, огонь и воду для бедных, но при условии платы подымной десятины епископу[472]. Госпиталь Морман в Лангрском диоцезе был приобретен орденом Храма незадолго до процесса, около 1302 г., и Анри де Фавероль, допрошенный в 1311 г., показал, что «он и другие, каковые были конверсами и “донатами” госпиталя… когда оный перешел к Храму, были приняты (в орден) совместно в часовне»[473].

От благотворительности перешли к медицинской деятельности: надо было лечить больных и выхаживать раненных на войне. В 1177 г. в иерусалимском Госпитале получили уход 750 раненных в сражении при Монжизаре[474]. В 1445 г. на Родосе, после нападений мамелюков на остров, за ранеными ухаживали в монастырском госпитале. Те, кому пришлось ампутировать руку, получили свидетельство об увечьи, которое предъявляли, чтобы их не путали с уголовниками, присужденными к этому позорному наказанию[475].

Проказа, свирепствовавшая на Востоке так же, как и на Западе, поставила другую проблему: уход за больными следовало сочетать с их изоляцией. В самом деле, общество все больше выталкивало их, даже в Иерусалимском королевстве, где прокаженные все-таки еще не считались «мертвецами среди людей». Орден Храма пытался направлять их в орден святого Лазаря, созданный на основе заведения, которое было предназначено специально для людей с этой патологией; однако, если прокаженный тамплиер отказывался переходить туда, он мог остаться, но при условии изоляции. Орден Госпиталя располагал на Западе домами, созданными для ухода за такими больными: прокаженных принимал госпиталь в Серизье (деп. Йонна), основанный в 1418 г. Как и Каррион, заведение ордена Сантьяго в Испании[476].

Милосердная деятельность госпитальеров на Родосе приобрела также форму отправки срочной помощи в случаях природных катаклизмов: после землетрясения на острове Кос в 1493 г. туда были посланы врачи, медикаменты, материалы, продовольствие[477]. Таким образом, уподобление ордена Госпиталя «Врачам без границ» — анахронизм, опровергнуть который не так просто![478]

Орден Сантьяго развил оригинальную милосердную деятельность, посвятив себя освобождению пленных христиан. Конечно, тамплиеры, госпитальеры и тевтонцы в Сирии и Палестине старались вызволять своих братьях, попавших в плен, и вели для этого отдельные переговоры с мусульманскими властями. Другие иберийские ордены делали то же самое: обмен пленными всегда был на границе одним из аспектов сношений между воюющими сторонами. Но орден Сантьяго зашел дальше всех, заботясь обо всех пленных, и эта миссия была записана у него в уставе (статья 35); братья собирали деньги на их выкуп, принимали освобожденных пленных и выхаживали в специальных госпиталях в Теруэле, Куэнке, Толедо, Аларконе. Кастильский король дал средства заведению в Толедо в 1180 г., уступив ему половину въездной пошлины в одни из ворот города; другая половина была передана позже — с той же целью — госпиталю в Аларконе[479].

В той же Испании было основано два ордена, специализирующихся на освобождении пленных христиан, — орден тринитариев и орден Милости (Merced). Последний орден, куда входили рыцари и клирики, воспринимался, на мой взгляд — ошибочно, как военный. Он был признан папой Иннокентием IV только 4 апреля 1245 г. Деятельность ордена Сантьяго, который мог ссылаться на свой приоритет, не поставили под вопрос, но она начала приходить в упадок[480].

Наконец, к милосердной деятельности относилась забота о братьях орденов, состарившихся либо ставших инвалидами после ранения и потому неспособными к бою, которых репатриировали в западноевропейские командорства. Статуты орденов, например Храма, рекомендовали, «дабы старых братьев и слабых особо почитали и ухаживали за ними сообразно их слабости»[481]. Опять-таки некоторые дома на Западе специализировались на этой роли домов престарелых.

Для раздачи милостыни и приема старых «отставных» братьев не было нужно ни помещений, ни особого персонала. Другое дело — прием (массовый) паломников, приют бедных и уход за больными. Эти миссии требовали создания специальных структур.