Читать книгу - "Генерал В. А. Сухомлинов. Воспоминания - Владимир Сухомлинов"

Чисто деловая работа по реформам затруднялась личными влияниями, устранять которые мог лишь сам государь. Вследствие этого зачастую самые важные решения рождались именно не с деловой точки зрения, а под влиянием личных воззрений. Пока Куропаткину, этому необычайно прилежному человеку, удавалось удерживать в государе известное направление, а самому остаться исключительно влияющим лицом, деловые интересы армии совмещались с такими же личными. Куропаткинское честолюбие или, вернее, тщеславие вызвало в нем желание ликвидировать недоразумение на Дальнем Востоке. Для этого он поставил на карту все, что только хорошего было им сделано для армии. Личные побуждения, таившиеся в государе и его дяде, великом князе Николае Николаевиче, взяли верх над деловыми потребностями армии.

Характер государя затруднял проведение деловых потребностей. В корне личного влияния являлся вопрос о назначении главнокомандующего на случай европейской войны. До начала японской кампании и вплоть до назначения Куропаткина главнокомандующим в Маньчжурии считалось решенным делом, что государь станет самолично во главе армии, с самостоятельным начальником штаба для ведения операций. Таким начальником штаба предполагался генерал Сахаров.

Уже в начале настоящего столетия европейская война означала занятие определенной позиции против Германии, Австро-Венгрии и одного или многих балканских государств. В 1902 году этот фронт в куропаткинской разработке делился на северо-западный (так называемый «немецкий фронт») и южный фронт (так называемый «австро-румынский фронт»).

Первым должен был командовать великий князь Николай Николаевич, вторым – Куропаткин. Великий князь выбрал на должность своего начальника штаба Палицына, а Куропаткин – меня…

Куропаткин сам создал условия, способствовавшие развалу армии.

Крупной ошибкой было еще в мирное время предрешать один какой-нибудь определенный случай военных действий и к нему лишь приноравливать всю подготовку и развитие вооруженных сил. Как только в действительности случай не вполне отвечал бы тому, что при теоретических потугах родили канцелярии, вся махинация подвергалась опасности. Кроме того, вследствие такой односторонности, уже в мирное время возникало соперничество среди генералитета, что обыкновенно имеет место во всех армиях лишь во время самой войны. В мирное же время государю необходимо было вместе с военным министром избрать соответствующий персонал для назначения на крупные командные должности и расписать их точно так же, как по мобилизационному плану это предусматривается в отношении полковых, батальонных и ротных командиров.

Будущие командующие армиями должны быть ознакомлены с предстоящей им деятельностью и с этой целью должны быть привлекаемы к практическим работам, длительным занятиям по дальнейшему развитию и выполнению предстоящей им задачи, с тем чтобы им по силам было действовать таким сложным инструментом, как современная армия, и целесообразно употреблять ее в дело.

Созидание этого инструмента должно быть, безусловно, делом военного министра. Эту задачу Куропаткин как себе, так и своим преемникам бесконечно затруднил, свернув на путь, им же самим созданный. Так часто жаловавшийся на безответственное влияние великого князя, Куропаткин сам этому влиянию открыл ворота, которые до этого были закрыты. Когда он несчастным, потерпевшим поражение полководцем вернулся с Дальнего Востока, путь для вредной деятельности великого князя Николая Николаевича был свободен, а я, против моего желания и воли, очутился его соперником!

* * *

По существу, задачу мою в должности начальника Генерального штаба я понимал с точки зрения необходимости воспользоваться уроками японской кампании и успехами в области современной техники для развития и усовершенствования нашей армии. В самом управлении пришлось считаться с переполнением офицерского состава, который без дела наполнял помещения Генерального штаба вместо того, чтобы с пользой для строя находиться при войсках.

Я принял Главное управление Генерального штаба с таким обильным персоналом и с такою ничтожною продуктивностью работы, что один из полковников обратился ко мне с просьбой вернуть его в войска, так как в течение полугода ему не пришлось составить ни одной бумажки! Он считал ненормальным получать содержание без какой бы то ни было работы. Это явление было достопримечательно потому, что ярко освещало весь царивший сумбур при образовании Совета государственной обороны и выделении Генерального штаба из Военного министерства. Необходимых для этого средств не имелось, поэтому пришлось прибегнуть к системе «Тришкина кафтана» из басни Крылова: попросту и в большом количестве офицеры Генерального штаба из войсковых штабов были выделены для осуществления ненужной сверхорганизации без новых расходов от казны. У войск отняли моральных вождей – офицеры Генерального штаба, как и двадцать лет до того, засели в петербургские канцелярии. В Генеральном штабе, где вся деятельность основана на индивидуальном труде, злейшим врагом надо признать избыток личного состава, рикошетом отражающийся на провинциальных войсковых штабах, в которых ощущался недостаток персонала. Поэтому все лишние офицеры должны были вернуться к войскам.

Самой важной задачей было не только скорейшее создание мобилизационного плана, но и полная возможность его беспрепятственного выполнения…

По приказанию государя я составил записку, в которой были изложены те главные основания, которые я считал необходимым провести для скорейшего восстановления армии, и обрисовано общее положение для сведения всех ведомств, имевших представителей в Совете государственной обороны.

В записке значилось: «Вот в кратком обзоре то положение, в котором находится сейчас дело обороны нашего государства. В таком виде оно, конечно, оставаться не может. Но Военное министерство одно его энергично вперед двинуть не имеет возможности. Дабы избежать в будущем того упрека, который нам делают теперь по поводу неудачной нашей войны с Японией, приписывая неподготовленность России к войне на Востоке существовавшей «междуведомственной розни», военный министр, с соизволения государя императора, в настоящей записке в общих чертах изложил те меры, которые могут улучшить нашу боевую готовность, но лишь при общем, дружном содействии представителей всех ведомств.

Как нельзя одними только словами остановить и побороть противника, так и без соответствующих средств никаких, даже самых благих, проектов осуществить немыслимо. Весь настоящий проект реорганизации составлен по необходимости, при условии обойтись без увеличения бюджета Военного министерства. С большим трудом это достигнуто в отношении улучшения наличных войсковых сил; что же касается того, что требуется вновь и что никоим образом не укладывается в счет сбережений при помощи различных сокращений, то на это нужен отпуск особых средств.

По поводу предложения сократить армию и ее боевые приготовления, дабы этим путем изыскать необходимые ресурсы на усовершенствование обороны, могу сказать, что противники наши несомненно поставили бы памятник тому министру, который на это согласился бы. Удостоиться такой чести я не имею никакого желания».

* * *

В начале 1909 года много работы было у меня по разработке вопроса о преимуществе полевых укреплений перед постоянными крепостями.