Читать книгу - "Русская революция. Ленин и Людендорф (1905–1917) - Ева Ингеборг Фляйшхауэр"

Мероприятие, вошедшее в канонизированную историю Коммунистической партии Советского Союза как «Шестая (Пражская) Всероссийская конференция РСДРП»^[338], представляло собой тайное совещание самого узкого круга воинствующих большевиков с целью установления контакта с венским Эвиденцбюро. Конференция в условиях «строжайшей конспирации» впервые проводилась в славянской столице — чешской метрополии австро-венгерской монархии, и собрались на нее целых 18 сторонников Ленина: 14 делегатов от внутрироссийских партийных организаций, в том числе два номинальных меньшевика, которые вскоре перешли к большевикам, и как минимум два, если не три, большевистских агента охранки (Р. В. Малиновский и А. С. Романов, он же Аля Алексинский, друг сестры Ленина)^[339], а также 4 представителя большевиков за границей, двое из которых (Ленин и Зиновьев), собственно, созвали конференцию и авторитарно ею руководили, обеспечив с помощью интриг отсутствие других социал-демократов (меньшевиков, бундовцев, польских и литовских товарищей). Эта маленькая, совершенно не репрезентативная для общего состава русской социал-демократии группа заседала под незримым прикрытием Эвиденцбюро 18–30 (5–17) января 1912 г. в пражском Народном доме на Гибернской улице^[340]. Конспирация соблюдалась такая, что работники нелегальной лейпцигской транспортной организации большевиков устраивали приезд делегатов тайно, встречали прибывающих на пражском вокзале, не зная их имен, и, не называя места заседания, доставляли по адресу, который упорно держался в секрете, а делегаты, чья подлинная личность была известна только Ленину и Зиновьеву, приезжали, выступали и уезжали под псевдонимами.

Подоплекой этого сборища служили ожидания Эвиденцбюро, что лидер радикальной группки из антигосударственной части всероссийской социал-демократии за границей даст решающий стимул к созданию чрезвычайно необходимой службы наступательной разведки против России («обеспечение общей разведки с целью осветить деятельность русских корпусов в средней полосе России»^[341] и т. д.), привлечет к этой разведке своих товарищей в российском подполье и, используя также прочие связи на родине, станет надежным партнером центральных держав в борьбе за победу над ней. При должной психологической нацеленности на успех и в отсутствие любых мыслимых противников из рядов русской социал-демократии Ленин выдержал экзамен. Из Праги в Париж к своей жене и секретарю, которая на сей раз не могла его сопровождать, он вернулся успокоенным: «Ильич стал другим… гораздо менее нервным, более сосредоточенным, думал больше о задачах, вставших перед русским рабочим движением… Еще несколько месяцев тому назад Владимир Ильич как-то с грустью говорил Анне Ильиничне, приезжавшей в Париж: „Не знаю уж, придется ли дожить до следующего подъема“, — теперь он ощущал уже всем существом своим эту поднимающуюся бурю…»^[342]