Читать книгу - "Карфаген должен быть разрушен - Ричард Майлз"

Семидесятилетнее невмешательство карфагенян в сицилийские дела закончилось в 410 году, когда они решили прийти на помощь городу Сегесте в разрешении конфликта с соседним греческим городом Селинунтам. Такая резкая смена настроений объяснялась не столько проявлением чувств солидарности с Сегестой, сколько опасениями по поводу возраставшего влияния ее союзника — Сиракуз. После смерти Гелона в 478 году могущество Сиракуз быстро испарилось, и Сицилия вновь стала ареной борьбы между отдельными городами-государствами и военными вождями^[179]. Последовали экономическая депрессия и демографическое оскудение, численность населения многих, прежде всего элимских, городов на западе и в центральной части Сицилии сократилась, а некоторые из них, вообще опустели. Однако к 410 году, после успешного отражения интервенции афинян, Сиракузы снова могли претендовать на титул самой сильной державы на острове, потенциально способной использовать в своих интересах сумятицу на западе Сицилии.

Сегеста и Селинунт располагались на западной окраине острова, неподалеку от пунических городов Мотия, Солунт и Панорм. Они политически не зависели от Карфагена, не служили рынками сбыта для карфагенских товаров и не были для него сколько-нибудь важными экспортерами, но имели огромное стратегическое значение как ключевые координаты на торговых путях между североафриканской метрополией, Италией и Грецией^[180]. Обеспокоенность возрождением угрозы Сиракуз, возможно, и дала повод для сооружения новых фортификаций в Панорме. Греческие города Сицилии в то же время оставались важными торговыми партнерами. Диодор, основываясь на сведениях более ранних сицилийско-греческих историков, отмечал, что город Акрагант в конце V века разбогател отчасти на поставках оливок карфагенянам. Карфагенская коммерческая гегемония в Центральном Средиземноморье основывалась на контроле всей внешней торговли. Карфаген облагал данью чужеземных купцов, желавших торговать на рынках, обеспечивал им «крышу» в пунических городах на Сардинии и Сицилии. Кроме того, союзники вознаграждались правом пользоваться портами, входившими в сферу влияния Карфагена. По крайней мере первоначально желание Карфагена вмешаться в сицилийские конфликты вызывалось стремлением сохранить и уберечь эту систему.

У Магонидов имелись и другие, более личностные мотивы. Они, можно сказать, превратили Карфаген в самое богатое и могущественное государство в Западном Средиземноморье, а позорное поражение у Гимеры подмочило их репутацию. Престиж Магонидов, безусловно, поднимется, если они с триумфом возвратятся на Сицилию. Теперь, когда дома проведены важные политические реформы, самое время начать активные действия за рубежом. Неудивительно, что в Совете старейшин главным поборником оказания помощи Сегесте стал Ганнибал, вождь Магонидов и внук Гамилькара, потерпевшего поражение под Гимерой. Когда решение помочь Сегесте было принято, 410 году, командующим экспедиционными силами, естественно, назначили Ганнибала.

Чтобы гарантировать военное невмешательство Сиракуз, карфагеняне отправили туда послов с поручением предложить Сиракузам арбитраж. Эта тактика оправдала себя, когда Селинунт отказался от посредничества Сиракуз. Тогда Сиракузы решили возобновить альянс с Селинунтом, сохраняя в то же время приверженность мирному договору с Карфагеном, то есть они заняли позицию нейтралитета. После этого карфагеняне послали на помощь Сегесте 5000 ливийцев и 800 наемников из Кампании, обеспечив их лошадьми и приличным жалованьем.

После того как сегестцы разгромили армию Селинунта, обе стороны обратились за помощью к своим союзникам, Карфагену и Сиракузам соответственно. Помощь была обещана, что вновь столкнуло лбами две великие державы. В предвкушении большой войны Ганнибал собрал грозную армию, состоявшую из ливийских рекрутов и иберийских наемников, и подготовил флот к походу на Сицилию. В 409 году армада из 60 боевых кораблей и 1500 транспортов с войсками, осадными и метательными орудиями, другим военным снаряжением вышла в море^[181].