Читать книгу - "Милорадович - Александр Бондаренко"

«Как только Ребиндер ударил на врага, — Милорадович с богатырским полком своего имени и с двумя другими полками (имен их не упомню), вырвавшись из второй линии, быстро, бегом бросился вперед. В мгновение враг на всех пунктах был опрокинут, бит пулями и штыками насмерть и преследован по пути к Швицу более пяти верст»^[474].

«Сего дня было там в деле против нас 8 тысяч под командой генерала Мортье, число, нас гораздо превосходнейшее; из оного убито до 500, загнанных в реку потонуло более 100, взято в плен 70 да ранено за тысячу человек… Ночь пресекла сие сражение, и войска были поставлены в прежнюю позицию»^[475].

«Михаил Андреевич Милорадович во время боя, при последнем натиске на врага и при преследовании его был впереди, и везде на виду у ратников»^[476].

На следующий день сражение продолжалось, противник, имеющий превосходные силы, пытался наступать.

«Когда неприятель, увлеченный наступлением, уже достаточно близко подошел к нашим резервам, то передовая линия раздвинулась, и изумленным французам предстали грозные колонны русских войск. Но, вслед за тем, неприятель с музыкой продолжал наступление, а артиллерия его открыла по нашим войскам огонь картечью. Вдруг вся линия полков после залпа по французам на самом близком расстоянии, предводимая храбрым Милорадовичем, ринулась в штыки.

Совсем не ожидая перехода в наступление, неприятель пришел в полное смятение: его первая линия дрогнула и обратилась в бегство, а за нею и все остальные»^[477].

«Четырехтысячный русский отряд не только отразил неприятеля, имевшего двойные силы, но, можно сказать, одержал над ними победу блистательную. Вся слава этого дня принадлежит Ребиндеру и Милорадовичу. Неприятель понес при отступлении довольно сильный урон: дорога была закидана телами, много французов потонуло при переправе через реку Муотту, человек 70 пленных с одним орудием остались в руках победителей»^[478].

«Три дня— 18, 19 и 20 сентября —вел неравный бой в Мутгенской долине этот геройский арьергард. 4 тысячи, а затем 7 тысяч русских — оборванных, голодных, изнуренных — разгромили 15 тысяч солдат Республики. Массена едва избежал плена. В этих боях французы лишились 3 тысяч убитыми и ранеными, 2200 пленными, 2 знамен, 12 орудий… Тем временем главные силы армии карабкались по оледенелым кручам, до тех пор считавшимся недоступными. 20 сентября, сбив дивизию Молитора^[479], армия собралась в Гларусе, где выждала присоединение арьергарда Розенберга»^[480].

«Узнав, что все тяжести перевалили через гору Брагель, фельдмаршал послал генералу Розенбергу приказание отступить из Мутгенской долины. Но отступление нашего малочисленного корпуса в виду превосходных сил противника могло повлечь за собой большие потери; поэтому генерал Розенберг пустился на хитрость: он приказал жителям Швица заготовить провианта на 12 тысяч человек, которые будто бы должны вступить 21-го числа в эту деревню. Генералу Массене дали о том знать, и он целый день простоял на своей позиции в ожидании русских. Не видя их, он наконец сделал рекогносцировку в Муттенскую долину и тут убедился, что его обманули, и русский корпус беспрепятственно ушел»^[481].

«Войска тронулись в путь ночью с 23 на 24 сентября. Милорадович шел в авангарде, за ним вьюки, потом остальные войска Розенберга и наконец Дерфельден»^[482].

«Армия Суворова начала свой последний швейцарский переход. В арьергарде остался Багратион, без артиллерии и патронов, одними штыками отбивавший весь день 24-го атаки втрое сильнейшего противника»^[483].

«Дорога, трудная сама по себе, сделалась совсем непроходимой от продолжительного ненастья. При начале подъема войска вязли в грязи, едва вытаскивали ноги, спотыкались и даже обрывались в бездны. Чем выше поднимались, тем круче и труднее становился подъем, а выпавший в ночь свежий снег совсем занес дорогу. Густые облака одевали всю поверхность горы, так что русские карабкались наобум, ничего не видя перед собой. Проводники разбежались и войска должны были сами искать дорогу, погружаясь в снежные сугробы. Вьюга немедленно же сметала все следы, и каждый солдат должен был пробивать себе новый путь. С высоты горы слышались на дне глухие раскаты грома, по временам сквозь густой, непроницаемый туман сверкала молния. Огромные каменья, срываемые бурей, с грохотом катились в бездны… Все без различия — солдаты, офицеры, генералы были босы, голодны, изнурены, промочены до костей. Каждый неверный шаг стоил жизни…

Целый день безостановочно колонна тянулась через хребет, и только авангард Милорадовича с частью вьюков сумел засветло спуститься к деревеньке Панике»^[484].

Согласно рапорту Суворова, весь авангард генерал-майора Милорадовича — два егерских, мушкетерский и два казачьих полка — составлял 2586 человек^[485]. Напомним, что в начале кампании в одном только генерал-майора Милорадовича мушкетерском полку налицо было 1516 человек. «Из состава полка выбыло: 6 обер-офицеров и 165 нижних чинов убитыми; 2 штаб-офицера, 13 обер-офицеров и 199 нижних чинов ранены и 40 без вести пропало — всего 425 человек»^[486].

«Все войско, начиная от Суворова, представляло одно тощее, изнуренное лицо — все герои, ибо все боролись со смертью, каждый выставлял свою грудь»^[487].

Казалось бы, следуя сформулированному Наполеоном закону: «Война сама себя кормит», русские должны были сполна вознаградить себя за все тяготы и лишения похода. Однако документы свидетельствуют об обратном. «Комиссар Фассбинд в своей рукописи, хранящейся в кантональном архиве, писал, что русские грабили лишь тогда, "когда жители Муотенской долины запрашивали с них втридорога, и голод их к тому принуждал"…