Читать книгу - "За речкой шла война... - Николай Прокудин"

Завершился новогодний праздник, пролетела первая неделя января, за ней другая. Наконец настал тот момент, когда по плану занятий предстояло совершить полевой выход. Солдаты уже немного научились водить танки, стрелять – пора их обкатывать по-настоящему, в обстановке, максимально приближенной к боевой, в условиях горно-пустынной местности. Большинству-то из них придется воевать «за речкой» – тем, кому не повезет с распределением.

Батальон собирал пожитки обстоятельно. В учебные ящики складывали материальную базу, тетради, конспекты, пособия. Старшина роты укомплектовывал вещевые мешки курсантов фляжками, котелками, кружками, ложками, майками, портянками и прочим необходимым барахлишком.

В полночь учебный батальон, рота за ротой, выдвинулся пешим ходом на вокзал. Через час топанья по ночному городку солдаты прибыли на место и заполнили пространство железнодорожного перрона. Затем обычная суета с посадкой в общие вагоны, куда служивые набились плотнее, чем кильки в банке. Ещё бы! На каждую роту лишь один вагон!

Поехали!

Семь часов тряски в душном переполненном поезде Никита перенес, он ведь не пьянствовал с вечера, как другие офицеры. На душе было легко. Хоть какая-то перемена в унылой и монотонной жизни армейского гарнизона!

Взводный Васька Чекушкин ночь напролёт бегал блевать к унитазу – накануне перебрал, а в вагоне ещё и добавил лишку. Отвык парень пить дрянную водку. Этот старший лейтенант прибыл вместо Мурыгина, по замене, из Афгана. В роту попал перед началом полевого выхода и никак не мог насладиться удовольствиями и соблазнами мирной обстановки в Союзе. Брал от жизни всё, что мог, а что не мог ухватить, тоже брал, превозмогая себя.

Запах прелых портянок, дёгтя, пота, пыли. Плюс аромат тушенки и баночной пшёнки из солдатских пайков – самые голодные и нетерпеливые поглощали утреннюю норму. А от офицерского кубрика разило водкой, луком, салом и чесноком.

И вот так семь часов… Но – прибыли. Келита.

– Рота, подъём! Выгружаться! Бегом! Бегом!

– Военные! Стоянка поезда в Келите десять минута, – сонно пробубнил туркмен-проводник и скрылся досыпать в служебное купе.

Выгрузились в строго отведенное время. Никто не отстал, не потерялся, не исчез. Поезд протяжно загудел, состав дёрнулся и исчез в сумерках, постукивая колёсными парами на стыках рельс.

По правую сторону от «железки» – бескрайняя пустыня. По левую, в сероватом тумане, – высокие горы, далёкие заснеженные вершины. Значит, нам туда дорога, значит нам туда дорога… Не на вершины, допустим, а лишь в ближайшее предгорье.

Батальон ожидал крытый тентом «Урал», в него и загрузили имущество, а курсанты трусцой повзводно двинулись по пересеченной местности. «Уралу» предстояло сделать большой крюк по разбитой грунтовой дороге, а бойцам – совершить тренировочный марш-бросок по прямой. Кто быстрее? Человек или автомобиль?

Быстрее всё-таки оказался «Урал». Часть роты в тумане заплутала и прибыла в полевой лагерь вместо полудня только к обеду. Офицеры смущенно посмеивались друг над другом, над собственным неумением ориентироваться на местности, а те взводы, что пришли первыми, радостно поглотили завтрак и обед. Некоторым не досталось ни того, ни другого: нечего блуждать вокруг да около! Давно пора лейтенантам и сержантам выучить кратчайший путь.

Комбат распределил старших от управления батальона в подчинённые роты. Восьмой роте достался зампотех Антонюк. Все мечтали заполучить замполита Рахимова, но и Антонюк не самый худший вариант. Больше всех не повезло девятой роте. С ними разместился начальник штаба Давыденко. Зампотех батальона был тоже не подарок. Антонюка меньше всего интересовали дисциплина и учебный процесс, а был он жуткий халявщик и проглот. Все знали: пьёт, как верблюд, – впрок, а ест, как слон, – не прокормить. Но, по сравнению с Мироном, золото, а не человек.

Приступить к размещению по «конурам»! Да, иначе этакое жильё и не назвать. То, где предстояло жить командирам, – не единая казарма, а несколько прилепленных друг к другу каптерок-кубриков. Размер каждого кубрика три метра на три, а двери в них почему-то напрочь отсутствовали (скорее всего, местные аборигены их систематически воровали). Над дверным проемом зияла дыра, в которую вывели колено от трубы и присоединили к чугунной буржуйке, затем развели огонь, двумя плащ-палатками временно завесили проход. Живите, командиры, и радуйтесь. Солдаты – в просторные лагерные палатки.