Читать книгу - "Цепные псы церкви - Ричард Ли"

Если картезианский рационализм и труды французских философов бросали Церкви серьезный вызов, то не менее серьезную угрозу для Церкви представляло собой распространение масонства. Организация, известная в нынешнее время как масонство, оформилась, по крайней мере в своей более современной нам форме, в Шотландии и Англии в начале семнадцатого столетия. К концу протектората Кромвеля и реставрации Стюартов на английском престоле в 1660 году масонство, судя по всему, уже широко распространилось на Британских островах и оказывало все возрастающую поддержку правящей династии. Если бы оно и впредь ограничивалось Британией, которая в глазах Рима в любом случае была отрезанным ломтем, союз вольных каменщиков, возможно, и не получил бы столь пристального внимания со стороны Церкви. Но когда Стюарты отправились в изгнание, они принесли с собой на континент масонские идеи, которые в последующие годы быстро разошлись по Европе.

Согласно дошедшим до нас документам, первая ложа вне Британских островов была создана в Париже в 1726 году Чарльзом Рэдклифом, позднее графом Дервентвотерским, незаконнорожденным внуком Карла II. В 1746 году Рэдклиф будет казнен в Лондоне за свою роль в притязаниях Карла Эдварда Стюарта на английский престол. До своей смерти, однако, он создал еще несколько лож во Франции, и масонство приобрело невиданный размах. Первая ложа Австрийской империи была учреждена в Праге в 1726 году, вскоре после создания Рэдклифом ложи в Париже. В 1730 году, будучи посвященным в масоны пятью годами раньше, Франсуа, герцог Лотарингский, женился на Марии Терезии фон Габсбург, тем самым сделавшись соправителем Австрийской империи. Он основал ложу в Вене и оказывал покровительство масонам во всех владениях Габсбургов.

В Италии первая ложа была основана в 1733 году, в Голландии в 1734 году, в Швеции в 1735 году, в Швейцарии в 1736 году. Первая ложа в Германии была учреждена в Гамбурге в 1737 году. Годом позже в масоны был посвящен будущий Фридрих Великий Прусский[37], впоследствии основавший свою собственную ложу в своем замке в Рейнсберге. В 1740 году была основана ложа в Берлине. К этому времени количество лож в Голландии и Швеции стало достаточно большим, чтобы давать право на создание Великой ложи. К 1769 году в одной только Женеве насчитывалось десять лож. Ложи также были учреждены перед самым носом инквизиции – в Испании и Португалии. К середине восемнадцатого столетия масонство проникло в каждый уголок Западной Европы. Оно уже распространилось через Атлантический океан на Южную и Северную Америку. Вскоре оно проникло на восток в Россию, а также в европейские колонии в Азии, Индостане и Тихом океане. Помимо Фридриха Великого и императора Священной Римской империи Франсуа Лотарингского, ряды масонства включали таких коронованных особ, как Станислав II Польский, Адольф Фредерик Шведский и, по неподтвержденным данным, Людовик XV Французский. В их число входили также многие «отцы-основатели» будущих Соединенных Штатов, такие деятели, как Бенджамен Франклин и Джордж Вашингтон. Масонами были видные литературные фигуры, такие, как Монтескье, Дидро, Вольтер, а к концу восемнадцатого века Гете и Шиллер. В Британии масонами являлись видные представители правящей Ганноверской династии, а также Поп, Свифт, Босуэлл[38]и Хогарт[39].

Угроза, которую представляло собой для Церкви масонство, была многолика. В первую очередь многие, если не большинство лож того времени, придерживались, по крайней мере отчасти, картезианского рационализма и тем самым служили в качестве рассадника враждебных католицизму умонастроений. Масонство никогда не претендовало на то, чтобы быть конкурирующей или альтернативной религией, однако оно задавалось духовными вопросами и в силу этого подрывало догматическую, нерассуждающую и безропотную веру, которой требовал Рим. В то время как Рим упрямо цеплялся за доктрину, в течение столетий остававшуюся неизменной, масонство восприняло быстро меняющийся мир восемнадцатого столетия – с его коммерцией, промышленностью и научным прогрессом. Тот мир также включал значительную социальную реформу с беспрецедентным акцентом на равенстве и правах человека. В то время как Церковь смотрела назад, масонство смотрело вперед, а когда Рим заглядывал в будущее, это будущее представлялось более благосклонным к ложам, чем к святому престолу. Были и другие основания для беспокойства. До Реформации Церковь являлась, пусть только в теории, верховным арбитром западного христианского мира. Фактически она представляла собой, пусть и условно, международный форум – аналог Лиги Наций или Организации Объединенных Наций того времени. Теоретически секулярные споры между соперничающими монархами, к примеру, подлежали рассмотрению Церковью. Церковь была уполномочена действовать в качестве посредника между враждующими сторонами, в качестве миротворца и третейского судьи. Эта роль была драматичным образом ограничена Реформацией. Протестантские церкви были едва ли готовы принять католический авторитет в духовных или мирских вопросах. Но католицизм по-прежнему сохранял достаточное влияние на европейском континенте – во Франции, в Австрии и Южной Германии, в Италии, Испании и Португалии, – чтобы предложить по крайней мере какую-нибудь общую основу, на которой можно было добиться сближения. Именно на этой территории масонство грозило покуситься на традиционные функции Церкви, возможно, даже узурпировать их. В отличие от Церкви, разветвленная сеть масонских лож переступала границы конфессий, позволяя католикам и протестантам говорить друг с другом без оков доктрины и догмы. Разраставшаяся паутина лож являла собой одновременно канал для передачи сообщений и форум для межправительственных и международных контактов на высшем уровне, для непротокольных обсуждений договоров, для щекотливых дипломатических переговоров. Так, к примеру, протестантская Пруссия при Фридрихе Великом и католическая Австрия при Марии Терезии и Франсуа Лотарингском могли находиться в состоянии войны – как это и было в действительности в двух случаях между 1742 и 1763 годами. Но и Фридрих и Франсуа были масонами, равно как и многие их министры и военачальники. Посредством лож могло производиться дипломатическое зондирование на предмет возможности мирных переговоров и находиться общее основание для сближения и объединения усилий, что с помощью Церкви было уже невозможно делать. При посредничестве лож могли оформляться новые союзы, для поддержания баланса сил создаваться новые альянсы и образования. Это, без сомнения, способствовало подвижности политической жизни эпохи, в силу чего могли возникать такие явления, как знаменитая «Дипломатическая революция». Во время войны за австрийское наследство (1742-1748) Австрия выступала в союзе с Англией против Пруссии и Франции. В результате «Дипломатической революции» противоборствующие стороны поменялись союзниками. Во время Семилетней войны (1756-1763) Австрия выступала уже в союзе с Францией против Пруссии и Англии.