Читать книгу - "Русская Америка. От первых поселений до продажи Аляски - Светлана Федорова"

Наиболее подходящим для жизни поселенцев оказался климат Кенайского полуострова, также обжитого русскими на раннем этапе колонизации. Кенайский залив (залив Кука) глубоко врезается в материковую сушу, длина его 320 километров. «Берега, окружающие оный залив, — пишет Хлебников, — наполнены горами, между коими есть хорошие равнины. Времена года более постоянны, зима бывает холодна, и погода большей частью ясная; и летом жары умеренные при ясной погоде, дожди и туманы редко случаются и скоро проходят, а потому воздух свеж, чист и здоров. По всему пространству берега растут леса, из коих главные — ель, сосна, лиственница, осина, ольха, береза и тополь. Из диких плодов родится множество ягод черники, малины, морошка, брусника, шикша…»

Гористый и лесистый берег Американского материка в районе Кенайского полуострова переходит на западе в длинный саблеобразный полуостров Аляска, от которого в виде дуги переброшен к Камчатке «мост», состоящий из 110 крупных и большого числа мелких Алеутских островов. И полуостров Аляска, и Алеутские острова, гористые и богатые вулканами, почти безлесны. О климате этих мест мы находим сведения в работах Вениаминова, служившего с 1824 по 1834 г. на Уналашке, а затем на Ситхе священником и производившего барометрические наблюдения: «По частым и быстрым переходам температуры можно сказать решительно, что здесь нет обыкновенных времен года, но вместо всех их здесь царствует вечная осень, или здесь стоят только такие погоды, какие бывают между августом и ноябрем в некоторых местах, лежащих на материке в одинаковой широте…» И далее: «Морозов больших, какие бывают в Сибири в равной широте, здесь никогда не бывает…» Средняя температура зимой, по наблюдениям Вениаминова, достигала –8,6°. «Погода здесь вообще хотя и не теплая, но не сырая, и даже можно сказать довольно сухая, — писал Вениаминов, — потому что продолжительных дождей не бывает и так называемый бус, или туманный дождь, бывает довольно редко».

Заслуживает внимания произведенный Вениаминовым сравнительный анализ климатических условий: «Казалось бы, что климат здешний [на Уналашке], в сравнении, например, с С.-Петербургским и Ситхинским, должен быть лучше или, по крайней мере, не хуже тех мест; потому что здешний отдел южнее около 5 градусов. Правда, здесь не бывает таких морозов, как в С.-Петербурге, и таких дождей, как в Ситхе, и термометр нередко возвышается до 18°+ Реомюра (22,5° по Цельсию. — С. Ф.)… Но при всем том средняя температура в Уналашке… есть 2°,84+, т. е. нисколько не выше С.-Петербургской и вдвое ниже Ситхинской (где средняя температура 6,5+)». Одну из причин такого несоответствия Вениаминов справедливо видел в положении Алеутских островов «на рубеже двух великих морей, из коих одно касается экватора, а другое полюса». На языке современной науки это явление носит название «алеутской депрессии».

Различие климатических условий азиатского и североамериканского берегов в равных широтах привлекало внимание многих исследователей. Во время своего третьего кругосветного плавания на корабле «Предприятие» (1823 — 1826) Коцебу писал о Северо-Западной Америке, что местность, находящаяся на 57° с.ш., вообще отличается более мягким климатом, чем те же широты Европы, тогда как северо-восточный берег Азии значительно холоднее соответствующих ему по широте европейских стран.

Представление о климате русских колоний в Америке было бы, однако, неполным, если бы мы ограничились Юго-Восточным, Юго-Центральным районами и Алеутскими островами. Для завершения обзора правомерно было бы рассмотреть климатические условия как более северных русских поселений, так и самого южного из них — крепости Росс в Калифорнии.

Описание климата берегов Бристольского залива, где на 59° с.ш. в устье реки Нушагак находилась Ново-Александровская крепость, сохранилось в работе Хлебникова. «От устья реки Нушагак, — писал он, — простирается равнина на необозримое пространство… За низменностью лежит кряж гор… Сии горы довольно высоки, безлесны и покрыты вечным снегом… Климат довольно суровый. Осень начинается с сентября, а зима продолжается до апреля. С апреля по 1 сентября, то есть в продолжение весны и лета, погоды продолжаются более ясные, но иногда сопровождаются дождями и туманом. В апреле почти обыкновенно бывают дожди, коими сгоняются снега, и реки очищаются ото льдов… Зимою… морозы бывают столь жестоки, что трещит земля и делаются разселины; на ровных местах снег падает по колено глубины, а в разлогах в сажень и более… По реке Алегнагак на низменных местах и у подножья гор растет много лесов: ель, береза, тополь, ольха и рябина».

О климатических условиях Михайловского редута в заливе Нортон сведения приводит Загоскин. На острове Св. Михаила, по его наблюдениям, лето очень короткое (с конца мая по начало сентября), зима суровая, почвы тундровые, совершенно не пригодные для хлебопашества. Однако летом вызревают травы, так что можно было запасти на зиму сена для прокорма скота. Кроме того, здесь растут морошка, шикша, голубика, брусника, дикая петрушка и дикий щавель. И, наконец, Северная Калифорния, где на 38° 33' с.ш. была построена русскими крепость Росс. Узкая береговая полоса в этом месте почти всецело находится под воздействием холодного Калифорнийского течения. Если в район Ситхи Аляскинское ответвление Северо-Тихоокеанского течения приносит тепло, то Калифорнийское течение охлаждает прибрежные воды Северной Калифорнии.

В 1865 г. декабрист Д.И. Завалишин провел сравнительный анализ миграций в Сибири и на Аляске в зависимости от климатических условий. Он отметил, что в Сибири наблюдалось постоянное отступление населения из северных районов, где оно достигло было уже значительной численности, в районы более южные, по мере того как звериные промыслы заменялись другими занятиями, особенно земледелием. «По какому же внезапному изменению или извращению естественных законов, — писал Завалишин относительно Аляски, — бросилось бы русское или европейское население заводить оседлость в колониях под 60° с.ш. и выше… Очень понятно, что если бы и ринулось оно действительно в эти места, то отнюдь не для того, чтобы водвориться там, а как делает оно везде в подобных местах и теперь… только для того, чтобы поскорее обогатиться…»

На неблагоприятные для земледелия природные условия Аляски, явившиеся фактором, в значительной мере сдерживавшим переселение туда русских поселенцев, обратил внимание один из служащих Российско-Американской компании, капитан-лейтенант Ф.К. Верман, командовавший судами компанейской флотилии с 1854 по 1862 г. «В стране неспособной производить… хлеб, — писал Верман, — не может водвориться цивилизация чрез значительное переселение подобного (образованного. — С. Ф.) народонаселения, ибо непонятно, что побудит оное к переселению в такой глухой и дальний край, где ожидают его только одни лишения и труды без какого-либо действительного вознаграждения, тогда как у нас дома в России и в Сибири, не говоря уже об Амуре, еще остаются большие пространства в благодатном климате пустыми и нетронутыми». Верман указывал также, что на Аляске «непроизводительность страны… препятствует всякой широкой предприимчивости компании; каждый шаг требует усилий и значительных материальных и денежных пожертвований, тогда как выгод остается ожидать впереди…».

Удаленность Русской Америки от жизненно важных центров Европейской России, а также от восточных форпостов Российской империи — гаваней Охотского моря и Камчатки, неблагоприятные для сельскохозяйственного и промышленного освоения природные условия Аляски затрудняли деятельность Российско-Американской компании по освоению Северо-Запада Американского материка^[41].