Читать книгу - "Драма в Восточной Пруссии. Судьба 1-й русской армии генерала Ренненкампфа - Николай Постников"

На следующий день 25 августа/7 сентября 1914 года батальон занял рубеж, в четырёхкилометровой полосе, между Тапиау и деревней Биберсвальде и подполковник отправился объезжать новые позиции своего батальона. К вечеру он приехал на крайний левый фланг в Биберсвальде. Вдоль новой линии обороны виднелись сад, большая клумба с сохранившимися кое-где цветущими георгинами, астрами и розами, небольшое озеро и постройки, частично сгоревшей господской усадьбы. Здесь несколько дней назад, ночью, окапывались уставшие до изнеможения солдаты роты капитана А.А. Успенского. От той напряжённой ночной работы остались две изломанные линии траншей, которые теперь стали частью оборонительных позиций 1-го батальона Юрьевского полка. Ни подполковник Д.Н. Постников, ни солдаты его батальона не знали, и даже, вероятнее всего, не задумывались над тем, кто и при каких обстоятельствах вырыл эти окопы, такие мысли не часто посещают солдата на войне. Скорее всего, солдаты пехотного батальона были просто благодарны этим неизвестным для себя людям, благодарны хотя бы потому, что они, совершив многокилометровый марш, смогли чуть больше отдохнуть, и им не пришлось вгрызаться в землю Восточной Пруссии, заново обустраивая себе позицию.

25 августа/7 сентября 1914 года. Селение Алленау^[203] недалеко от города Фридланд. Берег реки Алле. Расположение полуэскадрона Лейб-гвардии кирасирского полка. Раннее утро.

Ранним утром 25 августа/7 сентября 1914 года, когда солнце ещё только всходило, полуэскадрон Г.А. Гоштовта шёл аллюром к небольшому восточно-прусскому селению Алленау, где уже через два часа кирасирам предстояло вступить в бой. А пока Г.А. Гоштовт радовался ясному утру, наблюдал, как «в прозрачном воздухе и зелени деревьев порхает и звонко щебечет проснувшийся птичий мир», видел, что «трава покрыта росой», а в лицо «навстречу веет утренний свежий ветерок».

Полуэскадрон Лейб-гвардии кирасирского полка успел войти в Алленау и занять свои позиции, наряду с другими эскадронами полка, когда немцы пошли в атаку. Сначала их кавалерия начала переправляться через Алле, затем её поддержала многочисленная пехота. Бой продолжался уже в течение нескольких часов. Напряжение нарастало. Теперь весь Алленау насквозь простреливался наступающими немецкими частями. Г.А. Гоштовт стоял в центре городка у старой готической кирхи и «…целый вихрь пуль бил с двух сторон по деревне. Воздух был полон красной пыли …осколков кирпичей и черепицы».

В конце концов под давлением превосходящих сил противника кирасиры оставили Алленау. Полуэскадрон Г.А. Гоштовта уходил, отстреливаясь, последним, когда до немецких цепей оставалось «шагов пятьсот» и «простым глазом можно (было. — Н.П.) различать отдельные лица».

«Укрываясь за постройками, мы перебегаем на улицу, — написал в своём дневнике Г.А. Гоштовт, — и по ней уж прямо полным ходом бежим к коноводам. Рот сухой, от быстрого бега колотится сердце, словно молотком ударяя по вискам пульсирующей кровью». В бешеном галопе уходили кирасиры из Алленау, мчась под «свист пуль» к ближайшему лесу. По словам корнета, он со своим полуэскадроном, «еле выскочил» из Алленау, захватив который немцы остановились и не стали развивать наступление^[204]. После боя Лейб-гвардии кирасирский полк отступил на 15—16 километров на северо-восток за линию обороны III армейского корпуса.

В тот день Г.А. Гоштовт последний раз в своей жизни вновь оказался, на короткое время, в Гросс Вонсдорфе, где в глубине парка, всего несколько дней назад был похоронен Г.Г. Христиани. Но на этот раз Г.А. Гоштовт не написал о Г.Г. Христиани ни слова, заметив только на страницах своего дневника, как «печально выглядит в тишине и безлюдии громадное имение, полное следов кавалерийского бивака».

Это был один из последних дней, когда 1-я армия ещё сдерживала фронт, и, казалось, ничто не предвещало того скоротечного и трагичного отступления русских войск, которое началось всего лишь два дня спустя, 27 августа/9 сентября — 28 августа/10 сентября 1914 года. Но вечером 25 августа/7 сентября, Г.А. Гоштовт не думал о грядущих событиях, тогда, он был просто рад, что после тяжёлого боя остался жив и, «сидя за ужином», вёл «весёлую дружескую беседу». Таков человек.