Читать книгу - "Владимир Святой - Алексей Карпов"

Князь Владимир как нельзя лучше выбрал время для своего наступления на западе. Если мы принимаем предположение о том, что его поход состоялся в 979 году, то получается, что хронологически он точно совпал с польской кампанией Отгона.

Можно думать, что наступление Владимира было даже согласовано с германским императором. Во всяком случае, связи между Германией и Русью установились по крайней мере еще при князе Ярополке, и Владимир, придя в Киев, вряд ли поспешил разорвать их. И для Отгона, и для Владимира совместные действия против Польши были чрезвычайно выгодны. (Правда, мы предположили, что в самом начале княжения Владимира в Киеве были убиты некие немецкие миссионеры, направленные на Русь Отгоном. Но, во-первых, это остается лишь предположением, а во-вторых, Оттон II вовсе не был религиозным фанатиком и вполне мог закрыть глаза на случившееся, понимая значимость именно политической стороны союза с Киевом.) В нашем распоряжении имеются косвенные свидетельства в пользу того, что контакты между Киевом и немецким двором продолжались и в первые годы княжения Владимира.

Польский князь, занятый войной на своих западных рубежах, вероятно, не смог организовать отпор русскому войску. Возможно, восстановить свою власть над Червенскими городами тогда же попытались и чехи. Но Владимир оказался проворнее всех.

Так или иначе, но Европа признала его завоевания. С течением времени урегулировались отношения Руси с Польским и Чешским государствами. Свидетельство об этом сохранила «Повесть временных лет». Под значительно более поздним 996 годом она сообщает о том, что князь Владимир «жил с князьями окольними в мире — с Болеславом Лядским (Польским. — А. К.), и Стефаном Угорским (Венгерским. — А. К.), и с Андрихом Чешским». Перечисленные здесь правители — современники последнего этапа жизни князя Владимира. Но историки обращают внимание на то, что к числу «окольних» (то есть соседних) с Русью государств отнесена Чехия. В XI веке Русь уже не имела с ней общей границы. Единственный чешский князь, который мог называться «окольним» (сопредельным) для Владимира, — это Болеслав II Благочестивый (умер в 999 году). Предполагают поэтому, что припоминание о мире с «окольним» чешским князем отражает мирный договор, последовавший за червенским походом князя Владимира.

Столкновение же с Польшей оказалось для Руси далеко не последним. Борьба за западные русские земли продолжится и в 90-е годы X века, и в XI столетии. Но тогда противником Владимира станет уже сын князя Мешка князь Болеслав Великий^[25].

Возможно, уже в начале 80-х годов X века Владимир поставил на Волыни город, названный его именем — Владимир (точнее, «Володимерь» — притяжательная форма к имени князя, то есть «Володимиров», «город Владимира»)^[26]. Этот город стал центром всей вновь присоединенной округи. Построенный по велению князя и ставший оплотом княжеской власти, пристанищем для княжеской администрации и дружины, он противостоял старым местным племенным центрам — Червену и Перемышлю. Позднее сюда на княжение будет посажен один из сыновей Владимира — Всеволод.

Не исключено, что уже в результате червенского похода власть Владимира распространилась и на более южные земли, заселенные восточнославянскими хорватами, — Поднестровье и Прикарпатье. Однако об окончательном присоединении этих племен к Киеву летопись сообщает лишь под 992 годом.

К тому же 6489 (981) году «Повесть временных лет» относит и другой поход Владимира — на славянское племя вятичей. Даже беглого взгляда на карту достаточно, чтобы усомниться в достоверности летописных датировок. Едва ли два столь противоположных по направлению похода — на запад и на северо-восток — могли быть совершены в один год. Однако если принять предложенную дату «Червенской войны» — 979 год, все встает на свои места. Два года — вполне достаточный срок для того, чтобы уладить свои дела на Волыни и двинуться на Оку.

Вятичи были побеждены. Владимир, вероятно, не стал изменять систему управления, сложившуюся в вятичских землях. Он ограничился установлением дани с покоренного населения. «Возложил на них дань от плуга, как и отец его», — констатирует летопись. Дань «от плуга», или «от рала» — это дань с поля, обрабатываемого плугом. Она имела в виду какую-то определенную, но неизвестную нам в точности меру площади. (По разным приблизительным подсчетам, «плуг» равнялся пяти или восьми современным десятинам.)

Святослав брал «от рала» «по щелягу». (Почему именно западноевропейская монета — шиллинг — стала в IX–X веках единицей обложения славянского населения, остается неясным^[27].) Владимиру этого показалось довольно. Для него важнее было доказать законность своих притязаний. Поэтому он подчеркнуто восстанавливал существовавший при отце порядок взаимоотношений с подвластной ему землей.

Однако вновь, как и при Святославе, одного похода на вятичей оказалось недостаточно. На следующий год вятичи «заратишася» (то есть восстали). В какой-то не дошедшей до нашего времени летописи, использованной в XVIII веке В.Н. Татищевым, о восстании вятичей рассказано более подробно.

Не пожелав выплачивать дань, вятичи вступили в сговор с печенегами, призывая их совместно напасть на Владимиpa. Печенеги, однако, не посмели начинать войну против киевского князя и отказали вятичским послам.