Читать книгу - "Великая Отечественная. А был ли разгром? - Марк Солонин"

3. Подготовка театров военных действий к войне во всех отношениях крайне слаба…

а) ВОСО не проявило должной маневренности в деле использования наличных железнодорожных средств для войсковых перевозок.

Положения об управлении железными дорогами на театре войны, четко определяющего функции органов НКПС и органов ВОСО, а также порядок перевозок, нет…[68]

в) строительство связи по линии НКС сильно отстает, а по линии НКО в 1940 г. сорвано совершенно…

д) ясного и четкого плана подготовки театров в инженерном отношении, вытекающего из оперативного плана, нет. Основные рубежи и вся система инженерной подготовки не определены…

ж) в топографическом отношении театры военных действий подготовлены далеко не достаточно, и потребность войск в картах не обеспечена».

Любой из этих пунктов мог стать тем гвоздем, из-за которого подкова пропала. Да к чему далеко ходить — вот вам пример, как одно слово в документе в армейских условиях, произойди данная история не на японском, а на германском фронте, могло привести к катастрофическим последствиям.

Случилось это летом 1939 года, во время вооруженного конфликта на реке Халкин-Гол, когда в район боевых действий начали перебрасывать военные грузы. Везли их сперва по Транссибу до Читы, а потом по железнодорожной ветке до станции Соловьевская. Ветка была слабенькая, однако пробка, выросшая по Транссибу, превосходила всякое разумение: более чем на 2000 километров, до самого Красноярска. Разгребать пробку наркомат путей сообщения командировал заместителя наркома путей сообщения Германа Ковалева, который в 1941 году стал начальником Управления военных сообщений. Позднее он вспоминал:

«Причина оказалась примитивной до неправдоподобия. Оказывается, Управление военных сообщений Генерального штаба выдало наряды всем начальникам эшелонов с указанием станции выгрузки: “Соловьевская”. Эшелонов сотни, а на Соловьевской всего два выгрузочных пути, да и те без высоких платформ…

Спрашиваю Гундобина[69]:

— Пробовали выгружать на других станциях Оловяннинского отделения?

— Пробовал уговорить начальников эшелонов, — сказал он. — Они нам отвечают, что мы-де не из артели “Пух-перо”. У нас приказ выгрузиться в Соловьевской, и мы его выполним, чего бы нам это ни стоило».

Представляете последствия, если бы подобное происходило в 1941 году? А ведь, казалось бы, одно слово, мельчайшая мелочь…

Но продолжим читать акт:

«Укомплектование и устройство войск

1. Точно установленной фактической численности Красной Армии в момент приема Наркомат не имеет. Учет личного состава по вине Главного управления Красной Армии находится в исключительно запущенном состоянии…

4. По устройству войск — нет положений об управлении частями (полками), соединениями (дивизиями и бригадами)… Не разработано положение о полевом управлении войсками.

Мобилизационная подготовка

1. В связи с войной и значительным передислоцированием войск мобилизационный план нарушен. Нового мобилизационного плана Наркомат обороны не имеет. Мероприятия по отмобилизованию распорядительным порядком не закончены разработкой…

Состояние кадров

К моменту приема Наркомата обороны армия имела значительный некомплект начсостава, особенно в пехоте, достигающий 21 % к штатной численности на 1 мая 1940 г…

Качество подготовки командного состава низкое, особенно в звене взвод — рота, в котором до 68 % имеют лишь кратковременную 6-месячную подготовку курса младшего лейтенанта.

Подготовка комсостава в военных училищах поставлена неудовлетворительно… Недостатками программ подготовки командиров в военно-учебных заведениях являются: проведение занятий преимущественно в классах, недостаточность полевых занятий, насыщение программ общими предметами в ущерб военным…

Учет начсостава поставлен неудовлетворительно и не отражает командного состава, имеющего боевой опыт. Кандидатские списки отсутствуют…

Нормы пополнения начсостава на военное время не разработаны…

Плана подготовки и пополнения комсостава запаса для полного отмобилизования армии по военному времени не было.

Боевая подготовка войск

Главнейшими недостатками в подготовке войск являются:

1) низкая подготовка среднего командного состава в звене рота — взвод и особенно слабая подготовка младшего начальствующего состава;

2) слабая тактическая подготовка во всех видах боя и разведки, особенно мелких подразделений;

3) неудовлетворительная практическая полевая выучка в и неумение выполнять то, что требуется в условиях боевой обстановки.

4) крайне слабая выучка родов войск по взаимодействию на поле боя…

5) войска не обучены лыжному делу;

6) применение маскировки отработано слабо;

7) в войсках не отработано управление огнем;

8) войска не обучены атаке укрепленных районов, устройству и преодолению заграждений и форсированию рек…»[70]

Дальше идут такие же разгромные отчеты по родам войск. Единственный оазис здесь — конница, только ее подготовка признана удовлетворительной. Как говорится, честь и слава Семену Михайловичу Буденному! А остальные?

Что получилось в итоге, можно проиллюстрировать на примере Киевского Особого военного округа. Для этого мы используем книгу военного историка Руслана Иринархова «Киевский Особый», где состояние этого округа тщательно разбирается.

Возьмем, например, красу и гордость Красной армии — танковые войска. К июню 1941 года Советский Союз имел 25 тысяч танков. Ни у одной страны мира, даже самой воинственной, и близко ничего подобного не было. У гитлеровской Германии в армии вторжения насчитывалось 3712 танков (вместе с союзниками несколько более 5 тысяч) — а это, между прочим, самая сильная армия тогдашнего мира.

Танковая программа — детище маршала Тухачевского, ставшего в 1931 году начальником вооружений РККА, именно он ее старательно «разогревал». При этом с подачи начальника АБТУ РККА Халепского (тоже «жертва режима») одну из двух основных ставок он сделал на танк Т-26. Изготовлено это чудо техники было на основе английского танка «Виккерс Mk.E», он же «Виккерс 6-тонный». Сочетание противопульной брони и малой скорости делали его малоподходящим для боевого использования, зато очень удобным для истребления вместе с экипажем. Британская армия эту модель отвергла, и прагматичные британцы начали усиленно предлагать непригодившийся товар на экспорт. И дураки, как водится, нашлись. Этот танк начали производить у себя две страны: СССР и Польша, но в разных масштабах. Поляки выпустили 150 штук, наши наклепали 10 тысяч. Примерно столько же было произведено танков БТ, достаточно приличных, но к началу войны порядком устаревших. Победы Красной армии эти танки не принесли — почти весь парк так и остался на полях сражений в первые два месяца войны, из находившихся в приграничных округах выжило 15–20 % машин.