Читать книгу - "Леонид Шебаршин - Анатолий Житнухин"

Сложную трансформацию претерпевает блок НАТО. Углубляя политический диалог с Советским Союзом, сокращая расходы на оборону и личный состав вооружённых сил, страны — члены блока оставляют в неприкосновенности военные структуры и ядерный потенциал НАТО. Североатлантический альянс создавался для войны, и процессы ослабления военного компонента его деятельности пока только декларированы…

Есть один специфический фактор, который, к сожалению, продолжает действовать, несмотря на очевидные позитивные изменения во всей атмосфере международной жизни. Хочу на нём остановиться несколько подробнее. Те негативные явления, которые мы наблюдаем в нашем обществе, межнациональная рознь, политический экстремизм, всеобщий упадок нравов, анархический нигилизм, интеллектуальная и публицистическая корыстная суета уходят корнями в нашу отечественную действительность. Но не следует забывать и о том, что десятилетиями денно и нощно, во времена холодной войны и в периоды оттепелей и разрядок внешние силы делали всё возможное, чтобы расколоть наше общество, очернить историю нашей великой державы, настроить народ против народа, брата против брата, ввергнуть нас в смятение, заставить убивать друг друга. Эта явная и тайная работа продолжается и по сей день. Меняются обличья, меняются вывески, меняются средства, но не меняется цель этой деятельности — максимально ослабить наше государство, сделать его второстепенным членом мирового сообщества, объектом мелочной помощи и крупномасштабного грабежа».

Как видим, здесь Леонид Владимирович занимает чёткую и недвусмысленную позицию.

Но по некоторым принципиальным вопросам взгляды Шебаршина расходились с позицией руководства КГБ, прежде всего его председателя Крючкова. Так, у них были серьёзные различия в понимании роли КПСС в государстве и обществе, её дальнейших перспектив. В упомянутом выступлении перед руководящим составом КГБ осенью 1990 года Крючков, в частности, отмечал:

«Партия перестала бороться за авангардную роль в обществе. Недопустимо говорить о деполитизации — органы госбезопасности не могут стоять вне политики, отсиживаться в сторонке. Что касается департизации, то сам коллектив должен решать, быть ли партийным организациям в стенах госбезопасности. Никто не может лишить человека права состоять в партии. Я против департизации. Партийные организации оробели. Разве они не имеют права спросить коммуниста, как он работает? Надо идти в коллективы, проявлять великое терпение, участвовать в выборных кампаниях. Мы должны отстоять социализм».

А теперь предоставим слово Шебаршину и процитируем его высказывание из книги «Из жизни начальника разведки» (М., 1994):

«Мои взгляды на положение и перспективы партии начинают заметно отличаться от взглядов председателя, и ему это известно. Я против того, чтобы партийные организации встревали, как это было раньше, в наши служебные дела, но думаю, что они могут играть полезную воспитующую и дисциплинирующую роль. Главное же не в этом — Крючков никак не может смириться с мыслью о том, что коммунистическая партия обречена на гибель, он полагает, что и органы госбезопасности могут погибнуть вместе с ней».

Ниже Шебаршин приводит довольно любопытные слова известного американского дипломата, бывшего посла США в СССР Дж. Кеннана:

«Если что-нибудь подорвало бы единство и эффективность партии как политического инструмента, Советская Россия могла бы мгновенно превратиться из одной из сильнейших в одну из слабейших и самую жалкую страну мира». Что ж, ничего не скажешь — иноземный политик глубже многих наших отечественных деятелей понимал значение партии как важнейшего государственного механизма, исторически сложившуюся руководящую роль КПСС в стране и обществе. Но если мы были согласны с Кеннаном и понимали, к чему может привести (и привело, в конце концов) разрушение главного механизма управления страной, то чем можно объяснить упорное наше стремление избавиться от этого механизма и выбросить его на свалку? Откуда бралось желание как можно скорее похоронить партию у людей образованных, информированных, понимающих, к чему это приведёт? А ещё осенью 1990 года Шебаршин утверждал: «Партия уже погибла, её добили те лицемерные, тщеславные и бездарные люди, которых она сама вырастила. Попытки возродить КПСС бесплодны, они подпитываются иллюзиями».

Это было, мягко говоря, преждевременным заявлением. Ведь несмотря на предательство ряда высокопоставленных партийных функционеров и раскольническую работу в партии заблаговременно окопавшихся в ней «кротов», XXVIII съезд КПСС, прошедший накануне, показал, что в ней ещё сохраняется здоровое ядро, способное переломить упаднические настроения и возродить страну. При этом никто из последовательных сторонников и защитников КПСС не собирался возвращаться к прошлому, к тому, что было, что раздражало людей, что привело к застойным явлениям. (Правда, тогда ещё далеко не все поняли, что принятая в марте 1990 года III съездом народных депутатов СССР по инициативе Межрегиональной депутатской группы[22]поправка к конституции, отменяющая руководящую роль партии, — всего лишь первый шаг на пути к полному уничтожению советской политической системы.) Вопрос тогда стоял о возрождении страны на основе критической переоценки результатов достигнутого, всестороннего анализа накопившихся серьёзных недостатков в экономике, политике и идеологии, последовательной демократизации партийной и государственной жизни.

Заметим, что ко времени, о котором идёт речь, Шебаршин одним из первых среди руководителей управлений КГБ стал сворачивать деятельность парторганизаций. «В середине 1990 года, — пишет он, — я гласно и широко объявил по Первому главному управлению, что отныне партийные органы любого уровня не должны никоим образом вмешиваться в служебные дела разведки».

А кроме того, в начале лета 1990 года Леонид Владимирович отказался от предложения Крючкова выдвинуть его кандидатуру для избрания на XXVIII съезде КПСС в состав Центрального комитета партии. По сути дела, речь уже шла о серьёзном размежевании начальника ПГУ с председателем КГБ СССР по политическим вопросам принципиального характера.

Позиция Шебаршина такова: «Органы госбезопасности должны реформироваться из инструмента правящей партии в национальный, чисто государственный институт».

Крючков же часто и с горечью цитировал слова председателя КГБ Грузии А. А. Инаури: «Зачем нам будет нужна разведка, если мы потеряем советскую власть?»

Конечно же мнение о неизбежности краха органов госбезопасности после гибели партии не являлось бесспорным. Однако нельзя было не видеть, что к власти прорывались силы, которые мечтали об этом. Так, после событий августа 1991 года КГБ возглавил В. В. Бакатин, который прямо заявил: «Я пришёл, чтобы разрушить эту организацию». А в своей книге «Избавление от КГБ» (М., 1992) Бакатин, обогативший свою лексику презрительным словом «чекизм», так обозначил цель, которую он преследовал: «Я вынужден был не просто начать забой скота — его истребление…»[23]