Читать книгу - "Честь самурая - Эйдзи Есикава"

Решив поступить на службу, Хиёси останавливался перед первым попавшимся домом и предлагал свои услуги плотникам или каменщикам. Видя, как человек тянет тяжелую тележку, он непременно подталкивал ее. Видя невыметенную дорожку, он спрашивал метлу и подметал. Он принимался за работу, когда его и не просили о помощи. Работал он добросовестно, поэтому ему всегда предлагали еду или давали мелочь. Такая жизнь не тяготила его, потому что он сам избрал ее. Он работал чистосердечно на пользу людям и верил, что Небеса вознаградят его.

В это утро он проходил в Касугаи мимо кузницы, где засветло принялись за работу. Жена кузнеца хлопотала с малыми детьми. Хиёси убрал в кузнице, выгнал двух коров на выпас и наполнил ведра водой, за что был вознагражден завтраком и рисовыми колобками на обед.

«День будет жарким», — подумал Хиёси, взглянув на утреннее небо. Еда подкрепила еще на один день его существо, хрупкое, как росинка. Мысли его были далеки от мирских забот. В такую погоду князь Нобунага непременно отправится на реку, и Отовака сказал, что будет там.

Вдалеке показалась река Сёнаи. Хиёси поднялся с росистой травы и пошел к берегу, любуясь красотою утренних вод.

С начала весны и до глубокой осени князь Нобунага упорно тренировался в форсировании реки. «Интересно, где он занимается? Надо было спросить у Отоваки», — подумал Хиёси. Камни на берегу высохли под жарким солнцем. Его лучи озаряли траву, и кусты, и лохмотья на Хиёси. «Подожду здесь», — решил Хиёси, усевшись на землю около кустарника. Князь Нобунага… Князь Ода Нобунага… Какой он человек? Недавно во сне и сейчас наяву имя Нобунаги сверлило мозг Хиёси, неизвестно что суля ему.

Хиёси хотелось встретиться с князем, поэтому он и пришел на берег с утра пораньше. Нобунага являлся законным наследником Оды Нобухидэ, но было неясно, долго ли он усидит на княжеском престоле со своим буйным нравом. Молва гласила, что он глупый и очень вспыльчивый.

Долгие годы Хиёси верил этим слухам, сожалея, что его родимый край не только беден, но и попал во власть к недостойному правителю. Понаблюдав жизнь в других провинциях, он начал думать иначе. Нельзя судить о людях поверхностно. И войны выигрываются не на полях сражений. У каждого края свой уклад и свои обычаи, под которыми таились неведомые стороннему глубины. Беззащитная на первый взгляд провинция могла обладать потаенной мощью. А внешне процветающие края, например Мино и Суруга, давным-давно прогнили изнутри.

Владения Оды и Токугавы казались маленькими и бедными в окружении больших и могущественных провинций. Оба этих края обладали внутренней силой, которой недоставало их влиятельным соседям, иначе они бы не уцелели.

Если Нобунага действительно так глуп, как о нем рассказывали, то как ему удается удерживать крепость Нагоя? Нобунаге всего девятнадцать, отец его умер три года назад. И за это время юный жестокий, неумный военачальник не только удержал доставшееся по наследству, но и прибрал к рукам всю провинцию. Как это ему удалось? Кое-кто утверждал, что дело не в Нобунаге, а в его многоопытных приверженцах, попечению которых несчастный отец поручил судьбу безумного сына. Их звали Хиратэ Накацукаса, Хаяси Садо, Аояма Ёсаэмон и Найто Кацускэ. Четыре столпа поддерживали могущество клана Ода, а юный князь представал в молве марионеткой. Пока живы верные слуги, порядок в доме обеспечен, но стоит обрушиться хотя бы одной колонне, и клан неизбежно падет. С особым нетерпением выжидали этот момент Сайто Досан из Мино и Имагава Ёсимото из Суруги. Их отношение к Нобунаге не было ни для кого секретом.

Услышав боевой клич, Хиёси взглянул в ту сторону, откуда он доносился. Вдалеке над берегом реки клубилась желтая пыль. Хиёси встал и прислушался. «Похоже, что-то затевается», — взволнованно подумал он. Битва, что ли? Хиёси сломя голову помчался по траве и вскоре увидел, что происходит. Отряд воинов Оды, который он ждал с утра, прибыв на место, начал боевые учения.

Князья и предводители кланов иносказательно величали эти учения «рыбалкой», «соколиной охотой» и «уроком плавания». Пренебрежение боевой подготовкой равносильно самоубийству.

Сидя в высокой траве, Хиёси невольно вздохнул. На другом берегу разбили лагерь между крутым прибрежьем и пологой равниной. Знамена с изображением родового герба Оды трепетали на ветру между шатрами для отдыха. Там и тут мелькали воины, но самого Нобунаги не было видно. И на этом берегу, впрочем, разбили точно такой же лагерь. Лошади ржали и топтались на месте, а от возбужденных голосов воинов вода в реке зарябила. В воде неожиданно оказалась лошадь без всадника. Она нервно фыркала, пока не выбралась на отмель чуть ниже по течению.

«Это называется у них „уроком плавания“», — изумленно подумал Хиёси.

Молва, шедшая по всей стране, была по большей части ошибочной. Нобунагу называли слабоумным и жестоким, но никто не имел доказательств того и другого. Люди видели только, что Нобунага почти полгода каждый день отправляется на «плавание» или «рыбалку». Теперь Хиёси понял, что дело не в забавах или купанье изнеженного князя. На реке происходили настоящие боевые учения.

Сначала самураи в обычной одежде скакали небольшими группами. По сигналу барабанов они разбились на два отряда и въехали в реку. Следом в воду устремились и пешие воины. Вода вскипела, и в белой пене началась подлинная битва: самураи бились с самураями, пешие воины — с пешими. Бамбуковые копья и дротики тучей взметнулись в воздух. Копьеносцы в основном кололи остриями. Дротики, не попавшие в цель, падали в воду, поднимая брызги. Восемь военачальников в одеждах, цвета которых означали принадлежность к тому или иному лагерю, участвовали в сражении с копьями наперевес.

— Дайскэ, я здесь! — воскликнул молодой самурай на коне, врезавшийся в гущу противника.

На нем поверх белого кимоно были латы, а в руке он держал роскошный ярко-красный меч. Он вплотную подъехал к сидящему на коне Дайскэ Итикаве, командиру лучников и копьеносцев, и без предупреждения ударил его в бок бамбуковым копьем.

— Ах ты, негодяй! — закричал от боли Дайскэ. Ухватившись за копье, он преодолел напор самурая и ударил его в грудь. Молодой соперник был хрупкого сложения. Покраснев от натуги, он одной рукой ухватился за копье Дайскэ, а другой занес драгоценный меч над головой противника. Дайскэ оказался сильнее, и молодой самурай свалился с лошади в реку.

— Нобунага! — невольно воскликнул Хиёси.

Дозволительно ли вассалам позволять такое отношение к своему господину? Не был ли вассал сейчас более жестоким, чем князь, снискавший нелестную молву?

Так думал Хиёси, хотя со своего места он не мог утверждать, что поверженным был Нобунага. Захваченный зрелищем, Хиёси привстал на цыпочки. Потешный бой на реке продолжался. Если с лошади упал Нобунага, то его соратники должны поспешить на помощь, но никто не обратил внимания на исход скоротечного поединка.

Вскоре один из воинов вскарабкался на противоположный берег. Это был тот самый самурай, которого вышибли из седла. Издали он походил на Нобунагу. Отряхиваясь, как мокрая крыса, он топал ногой и орал: