Читать книгу - "Маршал Советского Союза - Дмитрий Язов"

Нам милей, чем пальмы и мимозы,

Белые российские березы,

Дорогих невест ласкающие руки,

Как они теперь нужны в разлуке…

8 ноября – день моего рождения. В честь именинника устроили футбольный матч, соревновались две офицерские команды, а Бронислав Старанцов, подражая Синявскому, горячо комментировал забитые мячи. Болельщики взрывались дружным смехом после каждого каламбура майора. Неожиданно пролетел американский истребитель. Зная мое увлечение Плутархом, Бронислав изрек: «Плутарх нам только снится. Дмитрий Тимофеевич, разрешите сбить истребитель на сувениры?»

Я наблюдал за матчем, размышляя об угрозах «с того берега». О деталях переговоров А.И. Микояна и В.В. Кузнецова с американцами мы не знали. Кроме категорического приказа «не стрелять», мы ничего не получали. В то же время нас засыпали шифровками – неукоснительно поддерживать боевую готовность и приготовиться к «сюрпризам».

Любые свои агрессивные действия США объясняли стратегическими интересами. Во имя этих интересов игнорировались и мораль, и международное право. И попробуй оспорить права американцев, тут же вам приклеят ярлык террориста. Это американская администрация присвоила себе право объявлять террористом суверенное государство. Вспомним недавний пример: кампанию, развернутую американцами по дискредитации президента Белоруссии Александра Лукашенко. И вся-то его вина, что он встал на страже национальных интересов в своем государстве.

* * *

…В Гаване нам было приказано собраться в 11.30. Ровно в назначенное время А.И. Микоян в сопровождении Плиева и других членов Военного совета появились в зале. После короткого выступления Исса Александрович объявил, что Анастас Иванович специально прилетел в Гавану довести до нашего сведения решение Советского правительства по нашей группе войск.

Анастас Иванович вышел на трибуну без шпаргалок. Он рассказал, как идут дела в нашей стране: экономическое положение устойчивое, урожай соберем. Отметил, что кубинская проблема – поворотный момент в противостоянии социализма с империализмом. Немного коснулся Микоян и истории наших отношений с Кубой, напомнив, что 8 октября 1942 года между Советским Союзом и Кубой были установлены дипломатические отношения в ранге миссий. После государственного переворота в 1952 году и прихода к власти диктатора Батисты советская миссия в нарушение всех общепринятых дипломатических норм была лишена возможности осуществлять свою нормальную деятельность. В связи с этим мы прекратили дипломатические отношения с правительством Кубы. Но после победы Кубинской революции СССР в числе первых признал революционное правительство Кубы, опубликовав по этому поводу специальное заявление. Уже 8 мая 1960 года дипломатические отношения между нашими странами были установлены на уровне посольств.

Несомненно, основные тезисы доклада Микояна представляют интерес для историков. Раньше на докладе стоял гриф «секретно» и выдавался он по спецпропуску.

«20 января 1960 года, – сообщил Микоян, – на XV сессии Генеральной Ассамблеи ООН Н.С. Хрущев посетил в Гарлеме в гостинице «Тореза» главу кубинской делегации Фиделя Кастро. Фидель Кастро по поводу этой встречи заявил: «Визит премьера Хрущева был для нас чрезвычайным сюрпризом… Наши дружеские чувства и солидарность с советским народом неуклонно растут по мере того, как кубинцы познают, какое великое дело он совершил».

В 1956–1959 годах никто не ожидал – ни американские империалисты, ни мы, коммунисты, – что на Кубе забурлит революционный вулкан. Когда Ф. Кастро шел на Сантьяго-де-Куба, а затем на Гавану, американские империалисты думали, что одна хунта сменяет другую, все останется по-старому. Как шутили когда-то у нас в России: «При Николае и при Саше мы сохраним доходы наши». Американцы знали, что Фидель вышел из слоев буржуазии (его отец был латифундистом), и никак не предполагали, что он станет под знамя марксизма-ленинизма.

Американцы теперь ругают себя, что они не задушили в зародыше революцию, они именуют Кубу не иначе как «инфекционным центром» для стран Латинской Америки. Поэтому в апреле 1961 года они высадили десант на Плайе-Хирон и Плайе-Ларга, потерпев позорное поражение.

Для американцев Куба – «инфекционный центр», а для нас – факел свободы. Зная, что готовится удар большой силы, СССР решил оказать помощь Кубе. Мы помогли оружием – обычным и ракетным, специалистами, но этого было недостаточно, чтобы отразить двадцатитысячный десант. Вот тогда и был разработан план «Анадырь». Вначале идею размещения войск на Кубе высказал Н.С. Хрущев.

Подготовленный Генеральным штабом план впервые был рассмотрен в ЦК КПСС 24 мая 1962 года. Окончательное решение приняли после поездки на Кубу делегации в составе Рашидова, Бирюзова и ряда других руководителей. Вернувшись, делегация поддержала инициативу Хрущева о размещении ракет на Кубе. Причем Рашидов заверил руководство, что ракеты можно замаскировать в пальмовых рощах.

План «Анадырь» предусматривал обширный комплекс военных мер, который был реализован, правда, не полностью. Американцы узнали о наших ракетах на Кубе из информации Аденауэра, сработала немецкая разведка. Потом уже, как известно, самолет У-2 сфотографировал установленные ракеты на позициях.