Читать книгу - "Цицианов - Владимир Лапин"

Новое наступление на Кавказ началось расширением имперских границ при Петре Великом. Уже вскоре после торжеств по поводу взятия турецкой крепости Азов в 1696 году выяснилось, что до прорыва к южным морям на этом направлении, тем более до установления креста на Святой Софии — «дистанция огромного размера». Османская империя тогда еще была достаточно сильна, чтобы отстаивать свои позиции в Причерноморье, что и доказала в 1711 году, вынудив Петра I после поражения на реке Прут срыть крепости в Приазовье и уничтожить флот. Но Россию омывало еще одно теплое море — Каспийское, берега которого для русских были тогда диковинными «полуденными» странами, но странами досягаемыми по своей географической близости, а после приобретения уверенности в силе своего оружия (Полтава, Гангут) еще и доступными русскому штыку. Кроме того, Персия на рубеже XVII—XVIII веков находилась в состоянии глубокого кризиса, что повышало шансы на захват части ее территории. Петр I повелел готовиться к походу, и только война со Швецией связывала ему руки. Как только в 1721 году был подписан Ништадтский мир, проверенные в боях полки отправились в район Астрахани, где формировался экспедиционный корпус. Повод для войны искать было не нужно. В 1712 году Сурхай-хан Казикумыкский разгромил торговый город Шемаху; десятки российских купцов и приказчиков были убиты, а имущество их разграблено. В 1720 году этот дагестанский правитель повторил погром Шемахи. На этот раз ситуация осложнялась тем, что Сурхай-хан и его соратник Дауд-бек, опасаясь наказания со стороны шаха, обратились за помощью к туркам, враждовавшим с персами по политическим и религиозным мотивам. Установление власти Порты над Дагестаном могло надолго остановить продвижение России в южном направлении. Поэтому 15 июня 1722 года в Астрахани царь выпустил манифест, разъяснявший причины появления русских войск: «Как в 1712 году владелец лезгинский Дауд-Бег и владелец казикумукский Сурхай, взбунтовавшись против шаха, государя своего, город Шемаху приступом взяли и русских людей, там торговавших, порубили, и имения их на четыре миллиона похитили, и по требованию сатисфакции на сих бунтовщиков от шаха не дано, по недостатку его сил; потому мы сами, почитая российское государство весьма обиженным в имениях и чести, решились наказать сих бунтовщиков, обеим сторонам вредным…» Далее объявлялось, что мирным обывателям вне зависимости от их подданства следует пребывать в спокойствии на предмет сохранности их жизни и имущества^[195].

При подготовке похода велись переговоры с грузинским царем Вахтангом VI и армянскими лидерами, поскольку Петр I намеревался помочь христианам Закавказья избавиться от ига иноземцев. Поход начался 22 августа 1722 года. Первое серьезное столкновение в Дагестане произошло в окрестностях аула Эндери, или, как его часто называли в документах того времени, «Андреевой деревни». Результат: местное ополчение рассеяно и «3 тысячи дворов… выжгли без остатку». Без боя были заняты Тарки и Буйнаки, 19 августа 1722 года на реке Инчке-Аус разбито местное ополчение, 23 августа без единого выстрела занят Дербент. Однако на пути русских воинов встал самый жестокий противник — природа. В это время стояла небывалая жара, угнетавшая даже местных жителей. Кавалерия, пострадавшая еще во время перехода по безводным степям от Астрахани и Дона, потеряла последних лошадей. Проблемы возникли даже с комплектованием артиллерийских упряжек. Сильнейший шторм уничтожил флот и ббльшую часть провианта. Царь приказал отвести экспедиционный корпус в район Астрахани, оставив сильные гарнизоны в Дербенте и в «новопостроенных» крепостях Аграхань и Святого Креста. В ноябре 1722 года два пехотных батальона совершили тяжелейший переход от Астрахани до Решта, а в апреле 1723 года с открытием навигации им на помощь было переброшено еще две тысячи человек. 17 июля 1723 года русские корабли вошли в Бакинский залив, и через одиннадцать дней после бомбардировки с моря и суши эта крепость сдалась. До конца 1723 года в одиннадцати пунктах от Астрахани до Энезели было размещено около 21 тысячи солдат^[196]. Афганцы тем временем заняли персидскую столицу и захватили в плен самого шаха. Его сын Тахмасп обосновался в северных районах и заключил союзный договор с Россией, согласно которому Персия уступала своему соседу прикаспийские провинции в обмен на помощь в борьбе против афганцев и турок^[197]. Масштабных боевых действий русским войскам, согласно условиям договора, вести не пришлось, но их присутствие обеспечило Тахмаспу надежный тыл и способствовало его победе.

Ослабление внешней угрозы резко изменило позицию Персии, которая отказалась ратифицировать договор 1723 года. В это время главными действующими лицами на Кавказе оставались Россия и Турция, и результаты Персидского похода оказались закреплены в договоре 1724 года между этими странами. Фактически обе империи поделили между собой Закавказье: за Россией осталось южное и западное побережья Каспийского моря шириной от 50 до 120 километров, а вся остальная территория к западу от этой полосы признавалась сферой турецких интересов. Таким образом, владение прибрежными районами Дагестана и Азербайджана было куплено Россией ценой временного отказа от притязаний на роль защитника христиан Закавказья.

В оценках грузинских историков звучит горький упрек: «В Персидском походе Петра Великого Вахтангу и грузинам пришлось сыграть роль вспомогательного орудия русской политики, брошенного на произвол судьбы, лишь только в нем миновала надобность»^[198]. Но такой вывод слишком категоричен. Существующие источники не дают ясной картины взаимодействия двух христианских монархов, но общие контуры таковы: оба действовали нерешительно, оба ждали, что другой примет на себя основную тяжесть войны, оба просчитались^[199].

Поход 1722—1723 годов имел важные последствия. Во-первых, продвижение на Кавказ стало «завещанием Петра», и уже одно это являлось для российских властей достаточным резоном для проявления активности в регионе. Во-вторых, на глазах местных жителей и правителей русские пришли и ушли. А это значит — могут уйти и еще раз.

Турция, чрезвычайно обеспокоенная усилением позиций России на Кавказе и попытками грузин и армян восстановить свою независимость, двинула в Грузию свои войска. Турки разбили армию царя Вахтанга VI и разорили Тифлис. Правителю Грузии пришлось уехать в Россию. Екатерина I и ее окружение «унаследовали» идею Петра Великого заселить южные приграничные уезды христианами, выходцами из турецких владений. Были предложения сделать крепость Святого Креста в устье Терека резиденцией Вахтанга VI. Предполагалось, что вокруг царя-эмигранта соберутся силы, достаточные для того, чтобы впоследствии привести к покорности жителей Дагестана и Азербайджана. Но грузинского царя отнюдь не радовала перспектива поселения в нездоровой местности с неопределенным статусом, в опасной близости от персидской границы, в окружении враждебных северокавказских владетелей. Его переговоры с Екатериной I иначе как трудными не назовешь. Верховный тайный совет настойчиво требовал от Вахтанга, чтобы он агитировал армян и грузин бороться с персами и турками, не обещая при этом реальной военной помощи и ограничиваясь уверениями, что, по сведениям из дипломатических источников, Стамбул и Тегеран не в состоянии совершить вторжение в Закавказье^[200].