Читать книгу - "Крестовые походы в Палестину (1095-1291). Аргументы для привлечения к участию - Валентин Портных"

Небесные предписания

Держа все предприятие под «личным контролем», Бог иногда либо являлся сам, либо направлял святых, чтобы «скорректировать курс» крестового похода путем различных предписаний крестоносцам. Пожалуй, самым известным в историографии предписанием такого рода является случай, когда святой апостол Андрей явился некоему провансальскому паломнику Петру Бартелеми и предписал ему, чтобы тот пошел в церковь Святого Петра в Антиохии и нашел зарытое там священное копье, которым, по легенде, был пронзен Иисус Христос, будучи на кресте. Петр не с первого раза выполнил предписание, и Андрею приходится являться еще. Любопытно описание сюжета в хронике Рауля Каэнского, ярого критика подлинности святого копья. После того как провансалец в очередной раз не выполнил его поручения и не передал весть о копье графу, разгневанный апостол Андрей явился к нему и сказал: «встань, вялая скотина, немой пес, задерживающий спасение, тормозящий победу, ущерб для граждан, отдых для врагов» (Surge, age, inquit, ignavum pecus, canis mute, mora salutis, cunctatio triumphi, dampnum civium, solamen hostium)^[398]. В версии Раймунда Анжильского, в определенный момент, не выполняя предписания Андрея, Петр заболел глазной болезнью и предполагал, что это связано с его бездействием^[399]. В последний же раз Андрей угрожал ему уже напрямую^[400]. Общеизвестно, правда, что находка копья вызвала сомнения у определенного круга лиц, в результате чего пришлось организовать ордалию, в результате которой Петр Бартелеми умер.

Останавливаться подробно на анализе случая с реликвией копья не стоит, ибо по этому поводу имеется достаточно обширная литература^[401]. Стоит заострить внимание лишь на одном моменте, который до сих пор был обойден стороной: какой эффект произвела находка на войско крестоносцев? Вольфганг Гиезе в своей статье указывает на наличие в письме Ансельма из Рибемонта епископу Реймса (июль 1098 г.) и в письме Боэмунда и других предводителей папе Урбану II (сентябрь 1098 г.) сообщений о вызванном находкой копья подъеме боевого духа^[402]. Если же продолжить изыскания в этом направлении, то мы видим, что в хронике «Деяния франков» говорится: копье «извлекли они с великой радостью и трепетом. И поднялось безмерное ликование по всему городу»^[403]. Сходную точку зрения разделяют производные от нее хроники (Роберт Реймсский, Гвиберт Ножанский, Петр Тудебод), хотя Гвиберт Ножанский повествует и о том, как для проверки истинности истории с явлением апостола Андрея Петра Бартелеми подвергли ордалии (о которой рассказывают также Альберт Аахенский, Фульхерий Шартрский, Раймунд Анжильский и Рауль Каэнский). Несмотря на то что производные от «Деяний франков» хроники представляют собой некритичную версию истории о находке копья^[404], стоит отметить, что о народном энтузиазме и почтении к реликвии пишет Фульхерий Шартрский, который не является сторонником подлинности копья, а достаточно нейтрально описывает то, как произошедшая затем ордалия дала отрицательный результат^[405]. Нейтрально относящийся к произошедшему Альберт Аахенский также упоминает подъем настроения народа при находке копья (in huius denique inventione et ostensione spes et letitia magna facta est in populo Christianorum)^[406]. Таким образом, у нас есть основания полагать, что при всех имевшихся сомнениях, приведших к ордалии, определенный моральный эффект от находки святого копья действительно имел место. Таким образом, предписание отрыть копье сыграло определенную роль «божественной поддержки» крестового похода. В то же время стоит согласиться с Томасом Асбриджем, который справедливо утверждает, что находка копья все же не имела непосредственного влияния на то, что крестоносцы выступили сражаться против Кербоги, поскольку между двумя событиями был двухнедельный интервал^[407].

Примечательно, что, имея целью «коррекцию курса» крестового похода, со строгими предписаниями небесные силы могли обращаться не только к представителям христианской религии. Известно, что первый штурм Антиохии состоялся благодаря сговору крестоносцев с комендантом трех башен по имени Фируз, который в условленный час отворил рыцарям три башни города. Согласно «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, к такому поступку его побудило видение ему Господа, который сказал: «Проснись! Я велю тебе вернуть город христианам» (Expergiscere, qui dormis. Impero tibi ut reddas civitatem Christianis). Испугавшись, турок решил скрыть видение, но Господь явился еще дважды с тем же указанием и прибавил: «Не сомневайся, ведь Я, кто велю тебе, есть повелитель всех» (Non est tibi hesitandum, nam qui hoc impero Dominus omnium sum)^[408]. После этого сарацин уже не сомневался и пошел на сговор с крестоносцами, благодаря которому христиане взяли город. Со ссылкой на Фульхерия об этом случае сообщает и Гвиберт Ножанский^[409], предостерегая читателей по поводу отсутствия каких-либо других сведений об этом случае.

Прямое вмешательство небесных сил в боевые действия