Читать книгу - "История телохранителя - Сухей Фудзисава"

— Вот оно что…

Значит, ему опять предлагали стать телохранителем. По сравнению с местом сторожа при собачке или няньки у купеческой дочки, такие предложения всегда выглядели очень заманчиво.

— Насколько я понимаю, работа не особенно трудная? — спросил Матахатиро, однако вместо ответа Китидзо очень странно посмотрел на него. В его взгляде читалось явное замешательство, как будто он хотел что-то сказать, но не решался.

— Что-то не так? — уточнил Матахатиро.

— Видите ли, дело в том, что именно на этой работе был ранен господин Хосоя…

— Это еще что за новости?!

— Что поделать, иногда он начисто забывает об осторожности, — бесстрастно произнес Китидзо.

Матахатиро с изумлением взглянул на него.

— Ты мне раньше не мог об этом сказать? Выходит, я буду заменять раненого Хосою?

— Точно так.

— А как его ранили? — тихо спросил Матахатиро. — Мечом?

— Да. Порезали плечо и руку. Сейчас отлеживается у себя дома.

— Ну и дела… — протянул Матахатиро. Он сразу почуял запах опасности. Если даже Хосоя — мастер школы Итторю, который, по мнению Матахатиро, превосходил его в искусстве владения мечом, — если даже он не сумел увернуться от клинка и теперь залечивает раны, то вряд ли эта работа заключается только в сопровождении некоего человека из неназванной усадьбы.

Работа определенно была опасной, пусть даже причины этой опасности пока не известны. Придется им раскошелиться, подумал Матахатиро.

— И что же вы решили? — с тревогой в голосе спросил Китидзо, глядя на задумавшегося ронина.

— Разумеется, я согласен, — твердо сказал Матахатиро. Пойти на попятный сейчас, когда он узнал, что предлагаемая работа сопряжена с риском, означало заслужить презрение Китидзо, который после этого уже никогда не доверил бы ему ничего стоящего. И тогда Матахатиро пришлось бы туго.

Опасность — не она ли лежит в основе работы телохранителя, не благодаря ли ей телохранитель получает свой заработок? Мир и покой в Поднебесной, отсутствие тревог и волнений делают ремесло телохранителя бесполезным. Хотя бы только поэтому бежать от опасности не имело никакого смысла.

«Но насколько эта работа опасна, вот в чем вопрос. Надо бы спросить об этом у Хосои», — подумал Матахатиро. Кто напал на Хосою? Сколько их было? Все это следовало выяснить заранее.

— В таком случае, господин Аоэ, попрошу вас прийти сюда завтра вечером. Я провожу вас к заказчику.

— Понял. Кстати, я хотел бы проведать Хосою. Не подскажешь, где мне его найти?

— С превеликим удовольствием. Вам знакомы окрестности Рэйгандзимы?

— Нет, совершенно не знакомы. Вот если бы ты начертил мне план…

— Сию минуту, — Китидзо пододвинул к себе тушечницу и тотчас же начал рисовать дорогу к дому Хосои. — Вчера мне как раз надлежало сходить в тот район по делам, поэтому по пути я заглянул к господину Хосое. Чувствует он себя неплохо. Никакой угрозы для жизни нет.

Похоже, что Китидзо, будучи по природе человеком очень добрым, после таких серьезных происшествий считал себя обязанным заботиться о своих подопечных.

2

Дом Хосои Матахатиро нашел без труда. Нырнув в калитку, ведущую во двор длинного жилого барака, он увидел колодец, возле которого стояли три женщины, судя по виду, здешние домохозяйки. Забыв про недомытый рис, женщины увлеченно болтали друг с другом, не обращая внимания на холод. Матахатиро спросил у них про бородатого ронина и тут же был препровожден до нужной двери.

Дом, перед которым он остановился, выглядел получше, чем его собственная трущоба на задворках храма Дзюсё-ин. Правда, основные преимущества заключались лишь в том, что в отличие от дома Каэмона опорные столбы здесь стояли прямо, а наклеенная на стены бумага, как можно было увидеть через дверную щель, сохранила остатки белизны. Карниз крыши, нависающий над самой головой, холодно чернел под облачным, предзакатным небом.

«Тоже, видно, не хоромы».

Представить только, восемь человек в таком тесном закутке… Тут уж как ни крути, а любому на месте Хосои пришлось бы трудиться, не покладая рук.

Открыв дверь, Матахатиро тут же услышал детские голоса. Один из них декламировал «Лунь Юй», старательно выговаривая «Конфуций сказал…», другие визгливо ссорились, так что слов было не разобрать. Плакал младенец. К этому гаму примешивался голос женщины, пытавшейся урезонить детей. Не слышно было только Хосою.

Поначалу Матахатиро смутился, но тут же взял себя в руки и позвал хозяев. С первого раза никто его не услышал, поэтому пришлось крикнуть во второй, а потом и в третий раз. После этого все голоса разом смолкли, сёдзи раздвинулись, и перед ним появилась женщина. Несмотря на тесноту, женщина приняла почтительную позу и, касаясь пола тремя пальцами каждой руки, низко поклонилась, произнеся «Добро пожаловать». Хоть это без сомнения была супруга Хосои, Матахатиро снова растерялся. Наслушавшись жалоб приятеля на то, что его жена без устали рожает и рожает, Матахатиро представлял себе изможденную бедностью женщину средних лет с нездоровым цветом лица и постоянной головной болью.

Однако сидящая перед ним женщина являла собой прямую противоположность образу, созданному воображением Матахатиро.

Супруга Хосои была настоящей красавицей и выглядела совершенно здоровой. Небольшого роста, румяная и черноглазая, она была еще совсем молода — не старше двадцати пяти, так что с Хосоей их разделял добрый десяток лет. При этом выглядела она отнюдь не бедно: одета была в простое, но очень опрятное — без единого пятнышка — кимоно.

— Вы хозяйка? — спросил Матахатиро.

— К вашим услугам, — ответила женщина.

— Меня зовут Аоэ, я приятель вашего мужа.

— Я очень много наслышана о вас, сударь. Спасибо вам большое за все, что вы делаете для мужа, — приветливо улыбнулась женщина и, обернувшись назад, крикнула в комнату: — Дети, что за манеры! А ну-ка, поприветствуйте гостя.

Тут же из-за полуоткрытой сёдзи, словно куклы в театре марионеток, высунулись пять детских головенок и с любопытством уставились на Матахатиро.

— Пожалуйста, проходите, — снова улыбнулась жена Хосои.

Из глубины комнаты послышался недовольный голос хозяина дома:

— Кого еще принесло?

— Это к тебе. Господин Аоэ, — с улыбкой глядя на Матахатиро, весело ответила женщина.

— О! — голос Хосои вмиг стал приветливее. — Заходи, заходи. Не смотри, что тесно.

Матахатиро вошел в гостиную. Дети, выстроившись в ровную линию, приветствовали его поклоном. Всего у Хосои было шестеро детей. Сейчас перед Матахатиро сидели три мальчика и две девочки. Самому старшему сыну было около восьми лет. Наверное, это он и читал вслух «Лунь Юй». Младший ребенок — вроде бы тоже мальчик — был еще младенцем. Но очаровательнее всех выглядела младшая дочь Хосои: она еще толком не умела ходить, но уже кланялась со всей подобающей благовоспитанностью, в подражание братьям и сестрам, опираясь ручонками о татами.