Читать книгу - "Тайна Ольги Чеховой - Нина Воронель"

Оленька так понравилась Густаву Штреземану, что он выхлопотал для нее долгожданное немецкое гражданство. Казалось, все было в порядке: семейное хозяйство благоустроено, на спектаклях всегда аншлаг, кино становилось все более доходным делом и даже неуправляемая старшая сестра согласилась наконец переехать из Москвы в Берлин.

Ада с младых ногтей недолюбливала Оленьку, хоть та любила ее и даже дочку назвала в честь сестры. Но это не помогло — все детство и юность Ада провела в вечной обиде, потому что она считалась красивой только тогда, когда Оленьки не было рядом. И даже несмотря на тот факт, что условием — правда, секретным — Оленькиного согласия сотрудничать с Конторой была выдача выездных виз не только Бабе Лулу с девочками, но и старшей сестре, Ада отказалась приехать вместе с ними в Берлин. А осталась в Москве, рискуя тем, что ее визу аннулируют. Окутана тайной личная жизнь Ады Книппер-Ржевской, и прежде всего никому неизвестный Ржевский, отец Марины, — ее даже записали под девичьей фамилией бабушки, некогда прекрасной Елены Рид.

Ржевский сошел со сцены еще до рождения дочери, если вспомнить, что умиравшая с голоду Ада ввалилась в квартиру Ольги на Пречистенском бульваре с новорожденной малюткой на руках. И почему-то она не захотела покинуть СССР вместе с матерью и дочерью. Поскольку никаких карьерных достижений на родине за ней не числилось, причины такого поведения скорей всего были сугубо личные. И все же она через два года приехала в Берлин. А там ее ожидала еще большая обида, чем в детстве и в юности, — в столице Германии Оленька была не только самой красивой, но еще и знаменитой.

Ада рассчитывала, что она найдет работу без труда, так как, в отличие от красавицы сестры, бегло говорила по-немецки. Но в каждом театре, куда она приходила по объявлению, ее первым делом обязательно спрашивали: «Вы сестра знаменитой Ольги Чеховой?» Оставалось только удивляться, откуда они узнавали, ведь у них с Олькой даже фамилии были разные. Ада металась от одного неприступного театра к другому, иногда перехватывая мелкие роли типа «кушать подано», а в основном сидела на шее у Оленьки. На этой весьма стройной лебединой шее уместилось немало других родственников, и Аду очень угнетала постыдная зависимость от знаменитой сестры. Оленька же вела себя вежливо, даже вида не подавая, что ее тяготит еще один голодный рот в ее многолюдном хозяйстве. Это, как казалось Аде, притворное благородство, особенно выводило ее из себя. И она то и дело находила повод для придирок и частых скандалов: то младшая сестра не сразу отреагировала на ее маленький успех в мюзик-холле, то она несправедливо разделила пирожное между Адочкой и Мариной. Жалея сестру, Оленька изо всех сил сдерживалась, чтобы не превратить мелкие конфликты в крупные, но ее терпение начинало иссякать.

Тем более что лето 1927 года неожиданно оказалось для Ольги Чеховой малоурожайным — одновременно кончились два ангажемента в театре, и она заключила всего один контракт на съемки в главной роли в фильме «Мулен Руж», который стал со временем одним из величайших успехов Оленьки — несмотря на то, что в одной сцене она танцевала эротический танец в объятиях зеленого питона на фоне хора статисток, одетых только в набедренные повязки, а может быть, именно благодаря этому. По мере того как ширился скандал вокруг фильма, росла его слава на всех континентах и соответственно росли доходы его создателей.

Но пока съемки не начались, аванс был небольшой и денег на содержание многоголового хозяйства Чеховых-Книп-перов не хватало. Старшая горничная, ссылаясь на увеличение семьи, требовала добавки к жалованью, обе девочки вдруг выросли из своих одежек, и пора было отвозить Полине Карловне очередные деньги за квартиру.