Читать книгу - "Предательство в КПСС. Хроника разрушения СССР - Валерий Шамбаров"

Съезд открылся 25 мая. Велась прямая трансляция, и люди бросали работу, все дела, собираясь у радиоприемников и телевизоров, боялись пропустить хоть слово в «историческом» событии. Но наблюдать и слушать им довелось натуральный грязный базар. Оппозиция выплескивала обвинения в адрес ЦК и лично Михаила Сергеевича. Сахаров вообще не желал соблюдать никакого порядка, безобразно скандалил, самовольно лез на трибуну, выступал 8 раз! Наконец, Горбачев отключил микрофон — а он все равно продолжал говорить… Свою основную задачу Съезд все-таки выполнил. Избрал «демократический» Верховный Совет, Михаил Сергеевич стал его председателем. Но в ходе Съезда сорганизовалась и оппозиция, создала Межрегиональную депутатскую группу, к которой примкнули 388 депутатов. Лидерами стали Ельцин и Сахаров — а между ними Попов для связки, координации, регулировки.

Впрочем, было еще кое-что, связавшее их. При Межрегиональной группе сразу же пристроился целый ряд иностранных консультантов! Сотрудник американского стратегического исследовательского центра «РЭНД Корпорэйшн» Рар, сотрудник Национального фонда демократии США Померанц, сотрудник Национального института демократии США Макфол (будущий посол в России), сотрудник Гуверовского института Данлоп, заведующая отделом правозащитной организации «Хьюман Райтс Вотч» Кэтрин Фитцпатрик, член «Международной лиги по правам человека» Клайн, известный советолог Ремингтон, несколько сотрудников Центра Вудро Вильсона и др. [3].

Известно и то, какие организации взялись финансировать Межрегиональную группу: Фонд Форда, Фонд Карнеги, Фонд Рокфеллера, Фонд свободного конгресса по содействию образованию и науке (дочерняя структура Национального фонда демократии США) и еще целый ряд «благотворительных» структур [30]. Впоследствии американцы открыто признавали, что целью этой деятельности было лоббирование «демократии», внедрение идей о восстановлении частной собственности. На заокеанские деньги при Межрегиональной группе была создана школа подготовки кадров для реформ экономики, из нее выходили будущие чиновники. Одновременно активизировалось посольство США в Москве. Посол Д.Мэтлок вспоминал, что в его резиденции Спасо-Хаус образовался своеобразный клуб, почти ежедневно приходило по 10–20 гостей на завтраки, обеды, концерты, выставки. Да, точно так же, как перед революцией 1917 г. в резиденцию британского посла Бьюкенена.

В ходе этих встреч складывался постоянный «актив», за столом в Спасо-Хаус шло обсуждение политических и экономических вопросов — которые должны были рассматриваться во вновь избранном Верховном Совете. В. Широнин пишет: «У Мэтлока сложились приятельские отношения со Станкевичем, Коротичем, Афанасьевым, Поповым, Бурбулисом, Арбатовым, Шмелевым… Это самые близкие из советских людей, которых он всегда рад у себя видеть». А сам Мэтлок отмечал, что была создана сеть пунктов влияния и в провинции: «Я предложил открыть несколько небольших учреждений со штатом из 4–5 американцев в каждом большом городе, в административных центрах регионов. От них требовалось: следить за развитием событий и обозначать присутствие США». Как видим, работа советской оппозиции налаживалась на очень солидной (и отнюдь не отечественной) основе.

А почва для нее складывалась самая подходящая. Горбачев в 1989 г. стал сворачивать расследование «громких» дел о коррупции, теневой экономике. Потому что неугодные фигуры из руководства он уже убрал, а в ходе реформ вчерашние «теневики», воры, родственные кланы, подмявшие под себя местное хозяйство, становились солидными предпринимателями — и лучшими сторонниками преобразований. Но и оппозиция стала придираться, выдвигать лозунги об «искоренении мафии».

В экономике уже начался настоящий кризис. Исчезали с прилавков товары. В разных регионах местные власти вводили ограничения на вывоз той или иной продукции, талоны на продукты. Хотя дефицит объяснялся не только падением производства. Набирали размах частный, кооперативный бизнес, преступность. А они кормились спекуляциями. То же самое дефицитное продовольствие появлялось на базарах, в кооперативных кафе и ресторанах, но цены на него многократно повышались. Скупали и дешевые советские промышленные товары — их вывозили за границу.

Ко всему этому добавилась забастовка шахтеров. Началась она в Воркуте, перекинулась на Кузбасс, Донбасс. Изначальными причинами были горькие плоды реформ — исчезновение товаров, перебои с продовольствием, инфляция. Сперва выставлялись требования, которые можно было выполнить сразу же — увеличить оплату труда, обеспечить шахтеров во время работы под землей питанием и моющими средствами (с мылом тоже пошли перебои). Горбачев, выступая на сессии Верховного Совета, признал требования справедливыми, обещал удовлетворить их. Но… как ни удивительно, именно его выступление вызвало общий взрыв возмущения, забастовка охватила все шахты, образовались забастовочные комитеты. А к экономическим требованиям эти самые комитеты взялись добавлять политические, причем совершенно противоречивые и запутанные. Отменить Конституцию СССР. Отменить руководящую роль КПСС. Председателя Верховного Совета избирать не на съездах, а всем народом. Шахтам предоставить юридическую и экономическую самостоятельность, передать им сбыт своей продукции, отделять им от экспорта 25 % валюты.

А все надежды бастующих с какой-то стати связались с Ельциным! Его имя раскручивалось как фигура некоего вождя, грядущего спасителя! Это было бы парадоксально, если не учитывать американских «пунктов влияния», устроенных по регионам. Как раз США активно разрабатывали Ельцина. Непосредственно курировать его было поручено советнику президента Буша Джеймсу Гаррисону — в СССР он выступал под личиной представителя института Эсален (занимающегося гармоничным развитием личности). Ельцин с супругой бывал на обедах у посла Мэтлока, забросил удочки о своем визите в США. Такую поездку ему организовали в сентябре 1989 г.

Правда, официальный ранг Бориса Николаевича был слишком низким, в новом Верховном Совете он возглавлял второстепенный комитет. Визит устроили «неформальный», пригласили его прочесть лекции в частном университете Хопкинса в Балтиморе. Но накануне поездки его навестил Мэтлок. Ельцин сказал ему: «Главная моя цель политическая: посоветоваться с вашими лидерами». Настаивал на встрече с президентом (Рейгана уже сменил Джордж Буш). Начал выяснять, будет ли его встречать в аэропорту Нью-Йорка госсекретарь США Бейкер или кто-то другой из руководства Белого дома. С большим удивлением Ельцин только сейчас узнал от посла, что Белый дом находится не в Нью-Йорке, а в Вашингтоне.

Но и американцам пришлось немало удивляться. Во время поездки открылся существенный изъян оппозиционного лидера — крутое злоупотребление спиртным. Анекдотические случаи начались прямо в аэропорту, продолжились на лекциях в университете, на пресс-конференциях, где он появился очень «несвежим». На некоторых встречах с трудом мычал. Зато не стеснялся в заявлениях — что он выступает за права республик на выход из СССР, за многопартийность. 12 сентября Ельцина все-таки привезли в Белый дом, была запланирована встреча с советником Буша Скоукрофтом. Нетрезвый Борис Николаевич встал в дверях, растопырив руки, и объявил, дальше не сделает ни шагу, если его не сведут с самим президентом. Но он зря волновался. Невзирая на скандальные выходки, американцы все устроили.