Читать книгу - "Честь самурая - Эйдзи Есикава"

И он самым потешным образом изобразил пляшущего Сёню, заставив опечаленных родственников рассмеяться против их собственной воли. Хидэёси остался в крепости на несколько дней, но в конце концов, двадцать первого числа, выступил на Осаку по дороге Оми.

Осака превратилась в большой город, разительно отличаясь от некогда крошечного порта на реке Нанива. Когда Хидэёси во главе войска прибыл сюда, люди высыпали на улицы и заполонили окрестности. Ликование не затихало до поздней ночи.

Внешние работы по возведению крепости Осака были уже завершены. Когда наступила ночь, здесь разыгралась сцена словно бы из другого мира. В бесчисленных окнах зажгли яркие лампы. Пятиэтажная башня главной цитадели, равно как и башни второй и третьей цитаделей, украшала собою небо и заливала светом окрестности во все четыре стороны, на востоке — реку Ямато, на севере — реку Ёдо, на западе — реку Ёкобори, а на юге — глубокий, но пока не заполненный водою ров.

Хидэёси покинул ставку в Гакудэне, потому что переменил первоначальный план, решив пойти по пути «начни все сначала»… Как отнесся Иэясу к такой перемене? Он следил за отступлением западного войска, не пошевелив и пальцем. Хотя он и узнал об ожесточенном сражении в крепости Каганои, подкреплений туда не прислал.

— Что происходит? — раздавались недоумевающие и негодующие голоса приверженцев Нобуо.

Сам Нобуо роптать уже не смел. Однажды ослушавшись Иэясу, он напал на войска Хидэёси, потерпел поражение и вернулся в лагерь только благодаря тому, что на выручку пришел Хонда. Нобуо понял отныне, что у него нет права на какие бы то ни было возражения.

Так или иначе, разногласия ослабляли восточное войско. Не следовало забывать, что вся война вспыхнула по воле не столько Иэясу, сколько Нобуо. Он напоминал Иэясу о союзническом долге, и властитель Микавы начал войну, чтобы помочь ему. Иэясу оставался в этой войне всего лишь союзником ее зачинщика — тем трудней ему было управлять поведением последнего. В конце концов Иэясу заявил:

— Раз уж Хидэёси прибыл в Осаку, раньше или позже он выступит походом на провинцию Исэ. Тревожные признаки таких намерений уже налицо. Мне кажется, вам нужно как можно скорее вернуться в вашу собственную крепость Нагасима.

Сочтя это предложение удобным поводом, Нобуо поспешил вернуться в провинцию Исэ. Иэясу еще какое-то время оставался на холме Комаки, но в конце концов покинул эту позицию и отправился в Киёсу, оставив вместо себя Сакаи Тадацугу. Жители Киёсу высыпали на улицы, чтобы приветствовать князя, вернувшегося с победой, но оказалось их куда меньше, чем жителей Осаки, которые приветствовали Хидэёси.

И мирные жители, и самураи считали сражение при Нагакутэ великой победой клана Токугава, но Иэясу предостерег приверженцев и подданных против чрезмерной гордыни и разослал своим войскам назидание:

«С военной точки зрения битва при Нагакутэ закончилась нашей победой, но что касается земель и стоящих на них крепостей, преимущество в итоге получил Хидэёси. Поэтому не позволяйте радости лишить вас разума: повода для нее нет».

За время противостояния на холме Комаки сторонникам Хидэёси удалось захватить в провинции Исэ, где вообще не велось боевых действий, крепости Минэ, Камбэ, Кокуфу и Хамада, а также взять и разрушить крепость Нанокаити. Прежде чем кто-нибудь успел догадаться об этом, большая часть провинции Исэ перешла под власть Хидэёси.

Хидэёси провел в крепости Осака около месяца, занимаясь делами ее управления, составляя и проводя в жизнь планы по переустройству окрестностей новой столицы и вкушая радости личной жизни. Он вел себя так, словно противостояние на холме Комаки и связанные с ним события его совершенно не касались.

В седьмом месяце он ненадолго съездил в провинцию Мино. Затем, примерно в середине восьмого месяца, неожиданно сказал:

— Скучно возиться со всем этим так долго. Поздней осенью необходимо покончить с этой историей раз и навсегда.

И вновь он объявил о выступлении на войну огромного войска. За два дня до начала похода в глубине главной крепости загремел барабан и запела флейта — это давали представление актеры театра Но. Время от времени слышались взрывы смеха.

Пригласив в крепость актеров театра Но, Хидэёси позвал на представление мать, жену и всех родственников. Ему хотелось повеселиться как следует.

Среди гостей были и три княжны, которых воспитывали в уединении. Тяте в этом году исполнилось семнадцать лет, средней сестре — тринадцать, младшей — вот-вот должно было исполниться одиннадцать.

Всего год назад, в день, когда пала крепость Китаносё, девочки с ужасом взирали на то, как она горит — и вместе с нею в дыму погибают их приемный отец Сибата Кацуиэ и их родная мать. Их перевезли сперва в лагерь, потом — сюда, и повсюду их окружали только незнакомые люди. Какое-то время глаза у них не просыхали от слез, улыбка ни разу не вспыхивала на прежде веселых и беззаботных личиках. Но три княжны в конце концов привыкли жить среди обитателей крепости и, освоившись с простым обращением, присущим Хидэёси, полюбили его и начали называть «нашим забавным дядюшкой».

В этот вечер после нескольких сцен, разыгранных актерами, «забавный дядюшка» прошел в закрытое помещение, переоделся там и сам вышел на подмостки.

— Поглядите, это дядюшка! — воскликнула одна из сестер.

— Да! Как забавно он выглядит!

Не обращая внимания на остальных, две младшие княжны расхохотались, указывая на него пальцами, и захлопали в ладоши. Как и следовало ожидать, Тятя, старшая из сестер, поспешила одернуть их:

— Не надо указывать пальцами. Сидите спокойно и следите за представлением.

Она решила показать сестрам пример, но Хидэёси вытворял такие смешные штуки, что в конце концов ей пришлось, прикрыв лицо рукавом, рассмеяться. Тут ей никакого удержу не было.

— Что такое? Кто засмеется, того накажут! А ты как раз рассмеялась!

Младшие сестры принялись потешаться над старшей, а та смеялась все пуще и пуще.

Время от времени не могла удержаться от смешка и мать Хидэёси, наблюдая за потешной пляской сына, и только Нэнэ, привыкшая к шуткам и проказам мужа в тесном семейном кругу, не выказывала никаких признаков веселости.

У Нэнэ было на уме другое: она решила хорошенько разглядеть наложниц мужа, восседавших здесь и там в сопровождении собственных служанок.

Живя в Нагахаме, Хидэёси позволял себе держать только двух наложниц; когда же они переехали в Осаку, Нэнэ сразу донесли, что и во второй крепости, и в третьей появилось по наложнице.

Трудно поверить, но после победного возвращения из похода на север Хидэёси привез в крепость трех осиротевших дочерей Асаи Нагамасы и, как любящий отец, воспитывал их.

Это обижало женщин, прислуживавших Нэнэ, которая как-никак доводилась Хидэёси законной супругой, и обижало в особенности потому, что старшая из сестер, Тятя, превосходила красотой свою покойную мать.