Читать книгу - "Великий путь из варяг в греки - Юрий Звягин"

Вернёмся теперь к нашим норманнам. Первый могильник, который считают скандинавским, расположен на нижней береговой террасе Волхова, напротив ладожской крепости. Даты этих могил относят к 870–880 годам («времена Рюрика»). В некоторых из них найдены ладейные заклёпки (от 40 до 200), на основании чего захоронения считаются скандинавскими. Де имело место сожжение в ладье, а это типично скандинавский ритуал. Правда, в кургане № 6 (самом сохранившемся) найдена всего одна заклёпка. Зато есть деревянный гроб (правда, пустой), остатки столба, а также серебряная лунница. «Лунница, типично „восточнославянской“ формы (заимствованной у авар), украшена в технике филиграни, известной по датским фибулам типа „Терслев“, изготавливавшимся в юго-западной части Балтики, на островах Эланд и Готланд, а также в бассейне оз. Мелар (там, где в предшествующий период IX в. прослеживалась активность христианских миссий и немецкого художественного ремесла).

Лунницы отливали, судя по найденным формам, в Хедебю, Бирке и в Ладоге; в качестве украшений их носили только славяне (восточные и западные). Позолоченная серебряная лунница из кургана № 6 Плакуна покрыта декором, типичным для искусства викингов и была, очевидно, изделием ремесленника-профессионала Ладоги X в.»^[153]. Так что могила всё же славянская. Так же как вряд ли скандинавская могила расположена в кургане № 11. Там тоже есть гроб, каменные плиты, перекрывающие яму погребальной камеры, да и заклёпки расположены по оси, перпендикулярной другим захоронениям (хотя их найдено 40). В общем, получается, что наличие заклёпок — ещё не признак скандинавского происхождения похороненного.

Вообще, вопрос захоронений, а особенно сожжений в ладье не так прост, как иногда кажется норманистам. Ну, представьте себе такую картину: где-нибудь на Волге помирает предводитель норманнской дружины или состоятельный купец. Его дружинники (или товарищи по торговой компании) торжественно укладывают его в ладью, помещают туда необходимые в загробном мире вещи и сжигают (историки-норманисты считают, что именно это описано у Ибн Фадлана). После чего тихо-мирно плетутся в Швецию… пешком. Через море, видимо — по льду, как русская армия в войне со шведами в начале XIX века. А как же иначе? Ведь судно, на котором они отправились в путешествие, сожжено. Или историки-норманисты думают, что сделать корабль, способный выдержать путешествие через море, в те времена мог любой? Вот уж вряд ли. Да и долгонько это. А если покупать новую, то не скажете ли, сколько стоил норманнский корабль? Думаю, не дёшево, иначе с чего бы это их было немного. Швеция, кстати, в XII—XIII веках для всенародного ополчения выставляла максимум 280 кораблей^[154]. И ещё: кто его строил на той же Волге?

Гораздо логичнее представляется использование отслужившей своё обшивки ладьи в качестве дров для погребального костра. «К сожалению, обнаружение заклёпок от лодок в могилах, в которых погребён прах после кремации, не обязательно означает, что труп был сожжён в лодке. Если для погребального костра использовалась старая лодочная древесина, в обгорелых остатках вполне могут оказаться заклёпки», — справедливо пишет Питер Сойер^[155].

Кстати, тот же Сойер говорит, ссылаясь на шведских исследователей, что пояса обшивки на скандинавских кораблях между собой склёпывались, но к шпангоутам привязывались еловыми корнями. Это придавало им гибкость на волне. А с другой стороны, позволяло (об этом, как раз, не пишется, но это и так ясно) в случае повреждения или износа обшивки легко её снимать и менять. Понятно, что остов корабля мог служить дольше. А доски обшивки вряд ли годились куда-нибудь ещё, кроме как на костёр.

Вот только где гарантия, что пользовались ими только скандинавы? Да и вообще, что остальные, кораблей не знали? Между прочим, предки финских народностей плавали по морю и били тюленей (а то и китов) в каменном веке, как о том свидетельствуют петроглифы. Кстати, «ранние (каркасные) лодки петроглифов… увенчаны головами лося; такие же головы венчают ладьи более поздних изображений… Байдары, типа эскимосского умиака, в первоначальных изображениях показаны нередко с „ушками“ на носу и корме для перетаскивания лёгкого судёнышка, у эскимосов они делались иногда из дерева. Эта деталь конструкции, по мере появления более развитого каркаса килевой лодки, превращается в „сдвоенные штевни“, хорошо заметные на неолитических петроглифах и затем в изображениях ладьи эпохи бронзы, которые, в свою очередь, соответствуют описаниям судов „свионов“ начала нашей эры у Тацита»^[156].