Читать книгу - "Недобрая старая Англия - Екатерина Коути"

Часы, они же «красная игрушка» на воровском жаргоне, — любимая добыча лондонских карманников. Краже часов особенно способствует столпотворение — скачки, ярмарки, парады, чье-нибудь повешение. В 1883 году полицейский в штатском патрулировал улицу Стрэнд во время парада лорда-мэра и своими глазами увидел, как вор сунул руку в жилетный карман одного тучного джентльмена и выудил часы вместе с золотой цепочкой. Схватив вора, страж порядка выволок его из толпы, тщательно обыскал, но так и не нашел часы. Наверняка негодяй успел их выбросить. «Плохо ищешь, сынок! — попенял коллеге пожилой сыщик. — Посмотри-ка получше». И действительно, с задней стороны брюк обнаружился потайной карман, где лежали несколько часов и золотые монеты.

Домой вы добираетесь уже с оглядкой. Когда к вам, обольстительно улыбаясь, подходят уличные девицы, вы прибавляете шаг. Того и гляди, заведут в кабак, опоят и оберут до нитки. Или ограбят прямо на улице, Как интриговал своих читателей Генри Мэйхью: «У них есть немало способов отвлечь внимание жертвы, причем некоторые из этих способов бесстыдны и непристойны» [34]. Темные переулки вы тоже избегаете, а то как бы с жизнью не расстаться! В 1850-х и в начале 1860-х Лондон охватила паника из-за уличных нападений так называемых «душителей» (garroters). Потерпевшие сообщали, что бандиты накидывали им удавки на горло и, обезоружив жертву, забирали все ценное. Ходили слухи, что некоторые преступники носят с собой молоток, чтобы раздробить пальцы жертвы и таким образом побыстрее снять с нее кольца. Из-за возмущения лондонцев решено было ужесточить наказания для уличных грабителей. Согласно парламентскому акту 1863 года, уличные ограбления, сопровождаемые насилием, наказывались не только тюремным заключением, но еще и поркой (25 ударов плетью-девятихвосткой для несовершеннолетних грабителей, 50 — для взрослых). Как известно, из любой ситуации можно извлечь выгоду, так что портные начали рекламировать колючие воротнички, отчасти похожие на собачий ошейник, и прочие приспособления для самозащиты. На полицию надейся, а сам не плошай.

Наконец-то вы на крыльце родного дома, где вам не страшны никакие воры! Но дверь открывает заплаканная горничная Мэри. У нее для вас две новости, и обе плохие. Во-первых, сегодня сбежал ваш дворецкий, а в кладовой не досчитались серебряной посуды, и два происшествия, увы, взаимосвязаны. Недавно дворецкий пристрастился к скачкам и проигрался в пух и прах. Рассчитывая отыграться, он потихоньку снес в ломбард те серебряные тарелки, на которых не было вашего герба, рассчитывая выкупить их, когда его лошадь все же придет первой. Лошадь опять захромала, и дворецкий, опасаясь вашего гнева, пустился в бега.

Наверное, это самая скверная новость из двух? Как бы не так! Кто-то украл вашего любимого спаниеля, приманив его куском печени или разбитной сукой в разгаре течки. Песик томится в вертепе, где-нибудь в Уайтчапеле, дожидаясь, когда вы напечатаете в «Таймс» объявление о его пропаже. Не забудьте назначить вознаграждение (от 1 фунта до 5), иначе собаку перепродадут или просто убьют ради шкурки. В 1840-х кража собак была настолько распространена, что механизм преступления изучал отдельный парламентский комитет.

Стеная от обрушившихся на вас бедствий, вы поднимаетесь к себе в спальню и падаете в кровать, чтобы поскорее забыться сном и оставить неприятности позади.

Подозрительный продавец собак. Рисунок Гюстава Доре из книги «Паломничество». 1877

Разумеется, вы даже не подозреваете, что ваша горничная Мэри и ее помощница Бетти по дороге с рынка познакомились с двумя веселыми молодчиками. Парни наведаются к ним завтра вечером, пока вы с супругой будете на суаре. Пока один из них будет развлекать девушек в кухне, другой пройдется по этажам в поисках денег и драгоценностей. Вот теперь картину ваших несчастий можно считать законченной!

Как вы уже смогли убедиться, от преступников в Лондоне XIX века не было житья. Крали взрослые и дети, мужчины и женщины, спившиеся типы и хорошенькие особы в изящных нарядах. Что касается последних, местом их охоты были модные магазины, ведь в складках пышных платьев так легко прятать товар. Хитрые дамочки, воровавшие у пассажиров омнибусов, обзаводились гипсовой рукой, которая чинно покоилась на коленях, пока рука настоящая блуждала в кармане соседа. С распространением железных дорог у столичных воров появилась возможность наносить визиты в пригород — Саттон, Кройдон, Левишэм, некоторые добирались и до Портсмута. Однако некоторые преступления с течением времени пошли на спад — взять хотя бы грабежи на большой дороге и чеканку фальшивых монет.

Верхушку воровской иерархии занимали взломщики. По данным лондонской полиции, в 1860 году произошло 259 краж со взломом, в 1870 — 453, в 1880–1292, в 1899–1768. Проникновение в дом ночью считалось более тяжким преступлением и каралось более сурово. В некоторых случаях, грабителей впускали слуги или же давали им оттиски с ключей, хотя изготовить оттиск можно было самостоятельно. Взломщик брал ключ без бороздок, лепил на него воск и совал в замочную скважину. По отпечаткам на воске умелец изготавливал ключ. Довольно часто грабители попадали в дом через чердак. Поскольку лондонские таунхаусы стоят стена к стене под общей крышей, грабители находили пустующий дом на той же стороне улицы, вламывались в него, не боясь привлечь внимание прислуги, и через чердак вылезали на крышу. Осторожно балансируя, они добирались до искомого чердака, аккуратно взламывали чердачное окно и попадали в дом. Происходили грабежи около 7–8 вечера, когда вся семья ужинала, а горничные суетились на кухне. Грабители преспокойно шли в спальню и забирали любые ценности, которые затем сбывали скупщикам краденого.

Хотя ограбления по большей части обходились без крови, убийства тоже случались. Одним из самых громких дел конца 1890-х было убийство Генри Смита, зажиточного инженера, отошедшего от дел, 79-летний вдовец проживал в запустелой усадьбе Масвелл-лодж в Тетердауне, что на севере Лондона. Был он настолько нелюдимым, что обходился без постоянной прислуги. Соседи сплетничали, будто старый скряга прячет в сейфе груды золота, иначе зачем он расставил по саду капканы и натянул проволоку, соединенную с ружейным курком — если грабитель запнется, ружье сразу выстрелит. Слухи о богатствах донеслись до недобрых ушей. Утром 14 февраля 1896 года садовник обнаружил на кухне тело мистера Смита. Старик был одет в ночную сорочку, руки были стянуты за спиной полосками скатерти, на голове виднелись многочисленные удары, общим числом 12. Видимо, взломщики проникли в дом через кухонное окно, а мистер Смит, услышав возню, спустился посмотреть, что же творится в его владениях. Грабители забили его до смерти, после чего вскрыли сейф в спальне и убежали с награбленным.

Полицейские нашли в кухне два перочинных ножа, из чего напрашивался вывод, что бандитов было двое. Самой важной уликой оказался детский фонарик, который валялся на полу возле жертвы. Вскоре один из детективов заметил, что с его участка пропали двое условно освобожденных грабителя — громила Генри Фаулер и его сообщник, трусоватый Альберт Милсом. Родственник Милсома, 15-летний Генри, опознал игрушечный фонарик, который у него недавно позаимствовал Альберт. У полиции уже не оставалось сомнений, что взломщики переквалифицировались в убийц. По почтовому штемпелю из Бата удалось вычислить местонахождение злобной парочки. При задержании Фаулер сопротивлялся так яростно, что полицейским пришлось утихомирить его несколькими ударами по голове. Но и на суде в Олд-Бейли он не сдал обороты. Милсом клялся, что старика убил именно Фаулер, а его приятель настаивал, что кровью свои руки обагрил как раз Милсом — даже наступил Смиту на горло, чтобы проверить, жив ли он еще. В итоге виновными признали обоих. А пока присяжные совещались, Фаулер набросился на своего сообщника и едва не придушил его прежде времени. Но душить кого-то — прерогатива суда, поэтому драчунов разняли. Повесили Милсома и Фаулера 9 июня 1896 года. Наверное, чтобы они не подрались и на эшафоте, между ними поставили еще одного грабителя, Уильяма Симана, который забил до смерти пожилого торговца и его экономку.