Читать книгу - "Шелепин - Леонид Млечин"

Но произошло неожиданное: Хрущев нарушил партийную дисциплину и не подчинился решению высшего партийного органа. Ночь после заседания он провел без сна со своими сторонниками. Вместе они разработали план контрнаступления.

Никита Сергеевич был уверен, что многие члены ЦК, особенно молодые, поддержат его в борьбе против старой гвардии и простят ему такое нарушение дисциплины. Динамичная политика Хрущева открывала молодому поколению новые возможности. Страна это почувствовала.

«Когда стал известен секретный доклад Хрущева о культе Сталина, – писал литературный критик Владимир Лакшин, в ту пору не чуждый карьерных амбиций, – возникло ощущение, что мы становимся свидетелями небывалых событий. Привычно поскрипывавшее в медлительном качании колесо истории вдруг сделало первый видимый нам оборот и закрутилось, сверкая спицами, обещая и нас, молодых, втянуть в свой обод, суля движение, перемены – жизнь».

Помощники и соратники Хрущева обзванивали партийных секретарей по всей стране, мобилизуя их на поддержку Никиты Сергеевича.

Первый секретарь Хабаровского обкома Алексей Павлович Шитиков вызвал своего второго секретаря Алексея Клементьевича Чёрного:

– Только что звонил заведующий сельхозотделом ЦК Мыларщиков. Просил созвониться с соседями-дальневосточниками, всем вместе первым самолетом вылететь в Москву и сразу же ехать к нему в ЦК. При этом он доверительно намекнул, что в Кремле идет очень важное заседание президиума ЦК, касающееся Хрущева. Но о причинах выезда просил не распространяться.

Верные Хрущеву люди объясняли провинциальным парт-секретарям:

– В Кремле бывшие сталинцы бьют нашего Никиту.

Ключевую роль в спасении Хрущева сыграли председатель КГБ Иван Александрович Серов и министр обороны Георгий Константинович Жуков. Маршал Жуков самолетами военно-транспортной авиации со всей страны доставлял в Москву членов ЦК, а Серов их правильно ориентировал. Некоторые члены ЦК в этом и не нуждались. Они сразу встали на сторону Хрущева. Шелепин не колебался ни секунды.

Появилось письмо, адресованное президиуму ЦК:

«Нам, членам ЦК КПСС, стало известно, что Президиум ЦК непрерывно заседает. Нам также известно, что вами обсуждается вопрос о руководстве Центральным Комитетом и руководстве Секретариатом. Нельзя скрывать от членов Пленума ЦК такие важные для всей нашей партии вопросы.

В связи с этим мы, члены ЦК КПСС, просим срочно созвать Пленум ЦК и вынести этот вопрос на обсуждение Пленума.

Мы, члены ЦК, не можем стоять в стороне от вопросов руководства нашей партией».

Письмо подписали люди, связавшие с Хрущевым свою политическую судьбу: первый заместитель министра иностранных дел Патоличев, первый секретарь Горьковского обкома Игнатов, первый секретарь Московского обкома Капитонов, первый секретарь Краснодарского крайкома Полянский, министр оборонной промышленности Устинов, министр иностранных дел Громыко, маршал Малиновский, министр внутренних дел Дудоров, первый заместитель министра обороны Конев и руководитель комсомола Шелепин.

Они собрались в Свердловском зале Кремля, заявили, что поддерживают первого секретаря и пришли требовать от членов президиума отчета: что происходит?

Члены президиума ЦК были потрясены тем, что кто-то посмел пойти против их воли. Поначалу даже не хотели разговаривать с пришедшими.

– Они отказались принять группу членов ЦК! – говорил потом Шелепин, выступая на пленуме. – Это возмутительно. Это была беседа как в буржуазном парламенте, а не в коммунистической партии Советского Союза.

Все-таки несколько членов президиума ЦК вынуждены были выйти из зала заседаний, чтобы поговорить с недовольными. Разгневанный маршал Ворошилов напустился на Шелепина:

– Это тебе, мальчишке, мы должны давать объяснения? Научись сначала носить длинные штаны!

Президиум ЦК понял, что партийный аппарат вышел из подчинения. Молотову и Маленкову пришлось согласиться на проведение пленума ЦК, на котором люди Хрущева составляли очевидное большинство. Остальные, увидев, чья берет, тотчас присоединились к победителю.

Роли переменились. Пленум ЦК превратился в суд над антипартийной группой Молотова, Маленкова и Кагановича. Молотова на первое место поставил сам Хрущев – он считал Вячеслава Михайловича идейным вождем группы.

Антипартийной в советской истории объявлялась та группа, которая терпела поражение во внутрипартийной борьбе. Победил Хрущев, поэтому его противники оказались антипартийной группой. Через семь лет, осенью 1964-го, Хрущев потерпел поражение, и люди, которые говорили о нем почти то же самое, что Маленков и другие, оказались победителями и взяли власть…

Молотов, Маленков, Булганин, Каганович думали, что партия автоматически примет их точку зрения, и ошиблись. И ведь, казалось бы, разумные вещи говорили они в 1957-м: что формируется культ личности Хрущева, что нужна демократия и коллегиальность в партии, что лозунг «догнать и перегнать Америку по мясу и молоку» просто глупый… Но никто не стал их слушать, как они прежде не слушали других, пытавшихся критиковать партийный аппарат и вождей.

22 июня, на первом же заседании пленума, хотя сообщение делал Суслов, Никита Хрущев не выдержал и гневно обрушился на своих противников. К нему из зала и обратился Шелепин:

– Никита Сергеевич, какова позиция товарища Булганина?

– Позиция грешная, – припечатал Хрущев руководителя правительства.

Хрущев ловко выделил из семи членов президиума, выступивших против него, троих – Молотова, Маленкова и Кагановича – и представил их антипартийной группой. Остальным дал возможность признать свои ошибки и отойти в сторону. Ворошилова и Булганина Хрущев вообще помиловал. От Булганина он, правда, потом все равно избавился, а Ворошилову позволил остаться на декоративном посту председателя президиума Верховного Совета СССР.

На утреннем заседании 24 июня Шелепин обратился к растерянному и оправдывавшемуся Булганину:

– Почему вы хотели отстранить товарища Хрущева? Почему вы возглавили эту антипартийную группу?

Судя по всему, это были заранее подготовленные вопросы. Заранее и обговорили, кому что говорить.

Глава правительства сбивчиво отвечал:

– Я заявляю, что имел лишь одно намерение – устранить недостатки в работе президиума. В последние дни я разговаривал с товарищем Хрущевым и указывал на его недостатки. Я говорил с ним и о его личных недостатках.

Шелепина включили в группу из сорока девяти членов ЦК, которым под руководством Хрущева предстояло подготовить резолюцию пленума. Руководителю комсомола дали слово на пленуме – честь, которой удостоили не всех, кто желал поддержать Хрущева.

Для начала Александр Николаевич заговорил о коллегиальности:

– Так, как сейчас загружен президиум Центрального комитета партии – это дело тоже не совсем правильное. Мы ведь читаем протоколы президиума ЦК партии. Президиум, например, решает такие вопросы, как о награждении медалью пожарников за тушение пожаров. Товарищи, если президиум будет решать такие вопросы, тогда некогда президиуму будет заниматься принципиальными, крупными вопросами внутренней и внешней политики нашей страны.