Читать книгу - "Ким Ир Сен - Андрей Балканский"

Впрочем, не все разделяли точку зрения партии и правительства. Как зафиксировали компетентные органы, рабочий совхоза Г. Гричук из Тюменской области говорил, что «войну в Корее начали сами коммунисты, которые хотят распространить свое влияние везде, а Америка не хочет допустить этого, и она правильно делает, что ведет войну в Корее. Американцы разобьют коммунистов в Корее, потом начнут уничтожать эту заразу на всем земном шаре». А раввин синагоги Владикавказа Н. Дененберг и вовсе утверждал, что «советское правительство о своем народе не заботится, а все вывозит в Корею»²². Разумеется, за подобные разговоры на излете сталинской эры следовало осуждение по печально известной статье 58.10 и отправка в лагерь.

25 октября китайско-северокорейская коалиция нанесла первый удар по союзникам. А с конца ноября началось наступление на Юг по всему фронту. «Китайцы уже здесь. Третья мировая наступила!» — воскликнул генерал Черч после одной из их внезапных атак. Войска союзников нередко попадали в окружение. «Господа, мы не отступаем, мы просто наступаем в другом направлении», — бодрились офицеры. Однако при наступлении в обратном направлении они несли огромные потери. Положение ухудшали наступившие холода и партизанские отряды из северокорейских солдат, которые остались в тылу и открыли там второй фронт.

Понимая, что сил на оборону Пхеньяна не остается, генерал Уокер отдал приказ оставить город, предварительно взорвав мосты через Тэдон. 6 декабря был освобожден Пхеньян, а к Новому году китайско-северокорейские войска вышли к 38-й параллели. На восточном побережье части 10-й дивизии генерала Алмонда пришлось перевозить из порта Хыннам в Пусан на кораблях. Эта самая крупная в истории США морская эвакуация напомнила многим операцию «Динамо», когда в 1940 году прижатые к берегу у Дюнкерка немецкими войсками английские и французские части спешно вывозили морем в Великобританию.

За время наступления добровольцев войска ООН потеряли порядка 23 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными. Китайцы и северокорейцы тоже несли большие потери. Не уберегли даже сына самого Мао.

28-летний Мао Аньин погиб в конце ноября во время налета американской авиации на штаб Пэн Дэхуая, где он служил переводчиком. Аньин воспитывался в ивановском интердоме в Советском Союзе, где его звали Сережей. Во время Великой Отечественной он написал три письма Сталину с просьбой отправить его добровольцем на фронт. В конце концов ему удалось попасть в школу сержантов, затем — в военную академию и, уже в конце войны, — на 2-й Белорусский фронт, где он участвовал в боях. После победы Аньин вернулся в Китай, а осенью 1950 года вновь попросился добровольцем на войну, теперь на Корейскую. Отец не стал его удерживать.

Узнав о смерти старшего сына, Мао несколько дней просидел в кресле, куря сигарету за сигаретой. Он осунулся и похудел, но вида не подал. «Такова война, без жертв не обходится… Погиб простой боец, не надо делать из этого особое событие, потому что это мой сын».

Этот случай, как и похожее поведение Сталина, отправившего на войну своих сыновей, один из которых — Яков — погиб в плену, часто считают примером жестокости обоих коммунистических правителей. Мол, даже детей своих не жалели. Однако сам факт того, что их дети воевали, а не отсиживались в тылу, вызывает уважение. А сыновей оба жалели, просто считали, что вождь не имеет права показывать слабость.