Читать книгу - "История пикировщика - Питер Ч. Смит"

После Крита оставшиеся на Средиземноморском театре пикировщики полностью переключились по поддержку войск Роммеля, наступающих на восток к египетской границе. Войска Оси осадили Тобрук. Снабжать гарнизон пришлось поредевшему Средиземноморскому флоту, и «Штки» воспользовались представившимся шансом. Начались массированные атаки гавани Тобрука, которые проводили II/StG.2, I/StG.3 и итальянская 96-я группа.

В период с 11 апреля по 24 июня на укрепления Тобрука было проведено не менее 46 налетов пикировщиков. В каждом налете участвовало различное число самолетов, иногда 3–6, но их количество доходило и до 40–50. Самые крупные налеты были проведены 29 мая и 2 июня 1941 года, в них участвовало по 60 пикировщиков. Всего «Штуки» совершили 959 самолето-вылетов. Англичане заявили, что сбили не менее 54 самолетов. Зенитчики приобрели огромный опыт отражения атак пикировщиков, хотя это им дорого обошлось. Теперь британская армия начала всерьез относиться к угрозе пикировщиков. Неопытные артиллеристы проходили специальную подготовку, которая помогала им не впадать в панику при налете Ju-87.

«Во время атаки пикировщиков на позицию тяжелой зенитной батареи наступает критический момент, когда артиллеристы должны решить: бежать ли им в укрытие или нет. Первый пикировщик появляется над ними на высоте 4000 футов. Частая стрельба из орудия в этот момент может заставить самолет сбросить бомбы преждевременно, а следующие за ним — задержать атаку. Полное молчание в такой момент, если расчет падает на землю, позволяет каждому пикировщику спокойно выбрать цель и атаковать с высоты 500 футов. Тогда и только тогда будут уничтожены орудия и командные посты, а люди погибнут».

Различное отношение и различные результаты были показаны во время двух атак «Штук». 27 апреля 50 Ju-87 атаковали зенитную батарею, по крайней мере, по 12 самолетов на каждое орудие. Два орудия были накрыты прямыми попаданиями. При анализе атаки выяснилось, что:

1. Во время захода по пикировщикам стреляло только одно орудие, и то неэффективно. С позиции другого орудия пикировщиков вообще не видели, пока вокруг не начали рваться бомбы.

2. Пикировщики заходили со стороны солнца, один за другим, не пытаясь атаковать с разных направлений.

3. После взрыва первой же бомбы личный состав бросился в укрытия.

4. Пикировщики смогли положить практически все бомбы на позиции батареи.

Атаки пикировщиков против кораблей, снабжавших гарнизон, были не менее эффективны. 29 апреля было потоплено вооруженное досмотровое судно «Чакла», затем «Сидонис». 4 мая получило попадание госпитальное судно «Капрера». Гельмут Мальке вылетел на задание во главе 12 Ju-87, и рассказывает, почему это произошло.

«История началась с телефонного звонка. Во второй половине дня 4 мая мне позвонил офицер управления полетами и сообщил: «Разведка обнаружила большое судно, около 10000 GRT, приближающееся к Тобруку с востока. Немедленно взлететь и потопить его». Я спросил: «Что за судно? Транспорт?» Я не верил, что такой большой корабль отправится в Тобрук после всех наших атак против кораблей в этом районе. Это могло быть госпитальное судно под Красным Крестом. Офицер управления переговорил с экипажем самолета-разведчика. Он звонил при мне. Летчики не видели красных крестов на судне. Я спросил: «Был ли корабль выкрашен в белый цвет с зеленой полосой вдоль ватерлинии?» Да, так и было. Я сказал, что это является отличительным признаком госпитальных судов, поэтому находящиеся в воздухе истребители попросили точно установить, что за корабль обнаружен. Офицер управления сразу связался с ними. Примерно через 12 минут пришло сообщение от истребительного патруля: «Когда мы приблизились к судну, нас обстреляли из зениток». Поэтому я сказал: «Если бы это было настоящее госпитальное судно, он не стреляло бы. Если мы снова получим приказ, то мы полетим». Я получил нужный приказ, и мы взлетели.

Когда мы прибыли к месту событий, судно уже стояло у причала в Тобруке. Когда я пикировал, мне пришлось прорываться сквозь шквал огня из тяжелых и легких зениток с «госпитального судна», не считая огня с береговых батарей Тобрука, силу которых мы прекрасно знали. Действительно, никогда раньше столько светлячков не мигало за стеклом моей кабины. Я был совершенно уверен, что я не сумею вырваться из-под такого плотного огня, и потому решил сбросить бомбу с высоты 1500 футов вместо 900 футов, как планировалось ранее. Я не представлял, как сумею выскочить из-под смертельного колпака, который накрыл меня. Тем не менее, каким-то чудом мой самолет не получил ни одного попадания».

На берегу события также развивались в бешеном темпе. Ощущения тех, кто попал под постоянные атаки пикировщиков, лучше всего раскрывает письмо подполковника Аллана Апсли, отправленное домой 29 июня 1941 года.

«Я должен резко возразить против постоянных восхвалений, которые раздаются в адрес КВВС в передачах Би-Би-Си. Это вызывает настоящее бешенство среди солдат, которые имеют возможность убедиться, что все такие заявления далеки от правды. Это заставляет заподозрить, что и остальные заявления также сильно преувеличены. Вот я сижу в пустыне, а над головой кружат Ме-110. Радиопередача в 9.15 сообщила нам, что главным результатом последних операций стало то, что КВВС захватили полное господство в воздухе, просто не позволяя вражеским самолетам подняться с земли. Это совершенная ложь. Лишь в нашем полку потери от воздушных атак составили более 30 человек. Действительно, время от времени КВВС совершают пару вылетов и бомбят известные вражеские аэродромы. Но фриц использует не только их. Он разбросал самолеты по всей пустыне, в которой полно естественных посадочных площадок. Все снабжение туда в случае необходимости можно перебросить по воздуху. Если наши самолеты совершают вылеты время от времени, то фриц постоянно находится в воздухе и следит за каждым нашим движением, атакуя любую стоящую цель бомбами и пулеметным огнем. Его бронебойные пули проходят сквозь нашу броню. Его взаимодействие с армией налажено великолепно. Если фриц желает поддержки с воздуха войскам на передовой, он вызывает по радио «Штуки» и указывает цель на карте. Самолеты появляются немедленно. А если нам что-то нужно, мы должны идти по цепочке через штабы бригады, дивизии и армии, добираясь до командования КВВС. Когда (и если) помощь прибывает, прошло уже 2 часа, и ситуация полностью изменилась. Бомбы летят в пустые пески или, что уже не раз было, нам же на головы».

Не приходится удивляться, что Кессельринг написал: «Ненависть англичан к «Штукам» равна нашему восхищению ими».

* * *

Личный состав Средиземноморского флота и Армии Пустыни весной и летом 1941 года пострадал от германских пикировщиков ничуть не меньше, чем их товарищи во Франции и Норвегии год назад. Зато дело создания британского пикировщика не двигалось с места. Закулисная борьба становилась все более ожесточенной.

Отношения между министерством авиации и министерством авиационной промышленности, некогда сердечные, становились все более напряженными, особенно когда стало ясно, что пикировщики американской постройки, на которые возлагалось так много надежд, в ближайшее время не поступят. Черчилль 15 декабря 1940 года писал своему протеже Бивербруку: