Читать книгу - "Рекрут Великой армии - Эркман-Шатриан"

Я начал работать в арсенале и проводил там время с утра до семи часов вечера и имел в полдень часовой перерыв на обед. Работы было много.

С тех пор как я поступил в арсенал, наше беспокойство немного улеглось. Однако у нас еще оставался повод поволноваться. Каждый день приходили в крестьянских одеждах и с ранцами за плечами сотни отпускных, запасных и новобранцев. Они кричали: «Да здравствует император!» и походили на безумцев. В большой зале мэрии одни из них получали шинели, другие — кивера, третьи — сапоги. Затем они шли дальше по своим полкам, и все желали им счастливого пути.

Все портные города взяли подряд шить мундиры, жандармы отдали своих лошадей, чтобы пополнить кавалерию, мэр города, барон Пармантье, убеждал шестнадцати-семнадцатилетних юношей записываться в партизанские отряды, которые шли на защиту пограничных горных ущелий.

Я работал в арсенале с невероятным рвением. Целыми днями и ночами я чинил ружья, поправлял штыки и закручивал винты. Когда полковник приходил к нам в мастерскую, он всегда восхищался мной:

— Молодец! Очень хорошо! Я доволен вами, Берта! Эта похвала доставляла мне удовлетворение, и я всегда рассказывал о ней Катрин, чтобы порадовать ее. Мы почти уже не сомневались, что полковник оставит меня в Пфальцбурге.

В газетах говорилось лишь о новой конституции и торжествах в Париже. Дядюшка Гульден любил поговорить то о той, то о другой газетной статье, но я не мешался в политику, с меня было ее достаточно.

Так шло дело до 23 мая. В этот день, часов в шесть утра, я находился в большой зале арсенала и упаковывал ружья в ящики. Солдаты с фургонами поджидали перед арсеналом, чтобы грузить ящики с оружием. Я заколачивал последний ящик, когда солдат Роберт дотронулся до моего плеча и тихо сказал:

— Берта, полковник хочет вас видеть.

Я удивился и почувствовал легкий испуг. О чем он хочет со мной говорить? Я перешел через большой двор, взошел по лестнице и тихо постучал в дверь.

— Войдите! — сказал полковник.

Я с трепетом вошел в комнату. Полковник — худой, высокий, загорелый человек — прохаживался из угла в угол посреди своих книг и чертежей.

— А, это вы, Берта! Я должен сообщить вам плохую новость. Третий батальон, к которому вы принадлежите, отправляется в Мец.

Услышав эту ужасную весть, я вздрогнул и ничего не мог ответить. Полковник поглядел на меня и сказал:

— Не беспокойтесь. Вы недавно женились и, кроме того, вы хороший мастер, — все это заслуживает внимания. Вот передайте это письмо капитану Демишелю, в арсенале, в Меце. Это мой друг и он наверняка найдет вам работу при своих мастерских.

Я взял письмо, поблагодарил и вышел.

Дома я увидел Зебеде, Катрин и дядюшку Гульдена. На их лицах было выражение отчаяния: они уже знали обо всем.

— Третий батальон выступает, — сказал я им, — но это ничего не значит. Полковник только что дал мне письмо к начальнику арсенала в Меце. Не беспокойтесь, я не буду участвовать в походе.

— Ну, тогда твое дело в шляпе, — сказал Зебеде.

— Да, тебя, значит, оставят в арсенале в Меце, — добавил дядюшка Гульден.

Катрин поцеловала меня со словами: — Какое счастье, Жозеф!

По-видимому все верили, что я останусь в Меце. Я старался скрыть свое волнение, но почти не мог удержать рыданий. Я решил поэтому пойти сообщить новость тете Гредель.

— Хотя я покину город ненадолго и останусь в Меце, но все-таки надо известить об этом тетю, — сказал я. — Я вернусь часам к пяти. К тому времени Катрин приготовит мой ранец, и мы поужинаем.

— Да, иди, иди, Жозеф! — отвечал дядюшка. Катрин ничего не сказала. Она едва удерживалась от того, чтобы не разрыдаться.