Читать книгу - "Малинче - Лаура Эскивель"

Малиналли почла за великую честь право присутствовать на церемонии, предоставленное ей старейшинами Теночтитлана. Ей хотелось стать полноправной жительницей этого прекрасного города, его неотъемлемой частью. Порой, возвращаясь с рынка, она задумывалась о том, как бы сложилась ее жизнь, не отдай ее мать в руки торговцев из Ксикаланго. «Вот если бы мама отправила меня на службу к императору Моктесуме», — думала девушка. Она ведь могла стать одной из его кухарок. Пожалуй, Малиналли была бы довольна такой жизнью и считала бы настоящим везением готовить для императора одно из трехсот блюд, ежедневно подававшихся при дворе. Уж она-то сумела бы соблазнить его своим кулинарным искусством. Император ни за что не отставил бы ее блюдо, не отдал бы его придворным, но, попробовав, съел бы его целиком, без остатка, плененный сочетанием вкусов и ароматов. А как интересно было бы изготавливать ювелирные украшения для императора. Она с удовольствием стала бы одной из тех женщин, кто придумывал для Моктесумы новые украшения, играя с металлами и драгоценными камнями, превращая их в браслеты, серьги и ожерелья. А изготавливать головные уборы из перьев! Делать для Моктесумы и его придворных плюмажи было в высшей степени почетной и ответственной работой, особенно когда готовилось убранство для повелителя империи, в котором он должен был принимать участие в церемониях, проводимых в главном храме. Об этом можно было только мечтать: трудиться для того, чтобы перья — эти легкие тени богов — превращались в маленькие солнца, освещающие само небесное светило, великое божество Уитцилопочтли!

Малиналли решила надеть на праздник один из своих лучших гуипилей и украсить его новым узором из перьев. Она уже направлялась к прилавку, где продавались самые красивые перья, когда заметила, что вокруг одного человека столпился народ. Малиналли подошла поближе и услышала, как гонец-носильщик — один из тех, кто доставлял с побережья свежую рыбу прямо к столу Моктесумы, — выкрикивал новости: на побережье высадился новый отряд испанцев. Они сошли на берег с приплывших из-за моря кораблей. Судя по тому, что успел узнать гонец, эти люди разыскивали Кортеса. Вот так и получилось, что Малиналли раньше самого Кортеса узнала о прибытии в Мексику Панфило де Нарваэса.

Панфило прибыл как раз тогда, когда ситуация в Теночтитлане была на редкость сложной и неустойчивой. Однако выбора у Кортеса не было — ему следовало выйти навстречу Нарваэсу, задержать его продвижение в глубь мексиканской территории и не позволить выполнить приказ Диего Веласкеса, губернатора Кубы: как выяснилось, губернатор посчитал, что Кортес не исполнил его распоряжений. Веласкес отправлял его не на завоевание новых земель и покорение народов, а в разведывательную экспедицию. Провинившегося Кортеса ждал арест и почти неминуемая смерть через повешение.

Выступая навстречу отряду Нарваэса, Кортес оставил комендантом Теночтитлана сеньора Педро де Альварадо. Малиналли очень расстроилась, узнав от Кортеса, что ей придется покинуть столицу вместе с ним, потому что ему потребуются ее знания и помощь. Малиналли столько раз в жизни приходилось уходить из дома, который она только-только начинала считать своим, оставлять за спиной все то, что она успевала полюбить… Сколько раз она была вынуждена начинать все сначала, строить новую жизнь и новый мир вокруг себя. Оставить все, чтобы обрести все, — эту заповедь она вызубрила назубок. Когда же судьба привела ее в Теночтитлан, Малиналли показалось, что ее долгому паломничеству, ее вечной кочевой жизни настал конец. Она надеялась, что ей удастся пустить здесь корни и жить спокойно, без новых потрясений. Ей так хотелось мира и покоя. Она и подумать не могла, что ее жизнь еще не раз изменится — круто и непредсказуемо.

Покинув Теночтитлан, Кортес направился к городу Семпоальяну, где встал лагерем Нарваэс. Прибыв к месту назначения, Кортес выяснил через доносчиков, что Нарваэс укрылся в главном храме города. Отлично зная местность, Кортес решил нанести удар ночью, когда противник ждет этого меньше всего. Обрушившийся на город тропический ливень, казалось, должен был этому помешать, но Кортес обернул в свою пользу даже непогоду. Он решил атаковать лагерь Нарваэса так же неожиданно и неудержимо, как тропическая гроза. К главному храму было направлено восемьдесят солдат; остальные же, вместе с лошадьми, обозом и Малиналли, остались в укрытиях на подступах к городу.

Для Малиналли та ночь выдалась бурной и тревожной. Накануне у нее начались месячные, и почувствовавшие это кони забеспокоились. Ей пришлось уйти в лес — подальше от мужчин и коней, чтобы постирать одежду. У ручья в одиночестве она задумалась над тем, что луна, а не солнце питается человеческой кровью. Но и ночное светило не требовало, чтобы в его честь убивали людей. Оно довольствовалось кровью, естественным путем покидающей тела женщин каждый лунный месяц. Малиналли знала, что ее месячные приходятся на ночи полнолуния, что ее внутренний цикл четко привязан к смене фаз луны и строго следует за этим космическим календарем. Полная луна словно вызывала прилив крови, которая, переполняя ее невидимый центр, вырывалась из тела наружу.

В ту ночь полной луне предстояло осветить поле битвы. Этот серебряный свет должен был запечатлеть исход сражения, подарить Малиналли победу или поражение, изобилие или бездолье, счастье или смерть… Этот серебристый свет, за которым тянутся океанские волны во время прилива, свет, к которому стремятся все жидкости в человеческом теле, свет, в лучах которого кровоточащее женское тело исполняет торжественный гимн новой жизни, — этот свет был тем единственным союзником, который мог стать на сторону Малиналли, единственным божеством, способным прийти к ней на помощь.

Принеся луне жертву в виде своей крови, Малиналли обратилась к ночному светилу с молитвой. Она умоляла луну, чтобы та оставалась с Кортесом, чтобы даровала ему победу, чтобы освещала ему путь — пусть и незримо, сквозь толстую пелену туч. Что будет с нею, если Кортес потерпит поражение? Луна услышала ее молитвы и приняла ее жертву. В ту майскую ночь отряд Кортеса застал людей Нарваэса врасплох. Меньше трех сотен воинов Кортеса наголову разбили Нарваэса, отряд которого насчитывал восемьсот человек. Большая часть побежденных на другой же день присоединилась к Кортесу и принесла ему присягу. Они были потрясены рассказами о Теночтитлане и о золоте, которого, по словам побывавших в мексиканской столице испанцев, должно было хватить на всех.

Такую победу следовало отпраздновать, а главное — дать солдатам, участвовавшим в сражении, возможность отдохнуть. Но уже на следующий день до Кортеса дошли сведения, что в Теночтитлане началось восстание, после того как Педро де Альварадо устроил резню в главном храме столицы империи.