Читать книгу - "Кровавый век - Мирослав Попович"

Цена, которая заплачена арабскими странами за успехи, иногда была чрезмерно высокой, а кое-где настолько несоизмеримой с достигнутым прогрессом, что реальной перспективой оказалась полная социальная катастрофа, падение в бездну реакции и хаос «пространства смерти».

История арабского национализма (или же арабских национализмов) демонстрирует кое-где его непосредственную связь с фашизмом, и возникает искушение «вывести» современное арабское радикальное движение из нацистско-фашистских корней. И все же, несмотря на взаимные симпатии арабских националистов и немецких нацистов, было бы большой ошибкой отождествлять эти общественные феномены. Арабский национализм, как ранее национализм индийских или иранских радикалов, в первую очередь ориентирован против старых колониальных государств; он продолжает традиции младотурков и других национальных движений эпохи Первой мировой войны, которые полагались на Германию как врага Англии и Франции. Такой же мерой его наследники во второй половине XX века ориентировались на СССР как врага Запада.

Интифада в Палестине – восстание подростков и молодежи, вооруженных камнями. 1987

Более того, модернистский арабский национализм имеет противоположные по сравнению с нацизмом социальные ориентации. Если нацизм, итальянский фашизм, испанский радикальный консерватизм Франко, центрально– и восточноевропейские союзники государств Оси глубоко консервативны и ориентированы не на модернизацию, а на сохранение существующего строя через «возрождение глубинных праоснов» национального существования, то антиклерикальный авторитаризм турецкого националиста Кемаля Ататюрка, не так выразительно и не всегда – авторитарные режимы арабских националистов XX ст. пытаются использовать государственное насилие для решительной европеизации, по крайней мере, определенных секторов жизни своих обществ, какой бы антизападнической и исламистской идеологией это ни прикрывалось.

Стивен Дедал у ирландца Джойса говорит: «История – это кошмар, от которого я стремлюсь проснуться». Попытки прорваться сквозь историю иногда приносят результат, как это делает хирургическая операция; но не забудем, что это – операция, которую больной делает над самим собой. В арабской истории успешнее оказался опыт консервативного реформизма, примером чего может быть деятельность марокканского короля Хассана II. В целом на некоторую культурную модернизацию пошли даже традиционалистские режимы Аравийского полуострова, которым наиболее повезло в нефтедобыче, особенно Катар. Радикальная модернизация требует авторитарной власти, а она легко теряет цели и ориентиры и превращается в извечно знакомый зульм. Копирование западных либерально-демократических технологий на Востоке опасно, потому что организм молодой демократии податлив к коррупции и разложению. В конечном итоге все часто кончается социальным коллапсом, и уставшее общество, не найдя решения жгучих проблем, проваливается во фрустрацию и бездонный фундаментализм.

Война «Судного дня». Министр обороны Израиля Мошен Даян (с повязкой на глазу) и генерал Шарон (с забинтованной головой) приветствуют победителей. 1973

Трагедия арабского модернизма заключалась в том, что он не нашел других путей мобилизации наций и утверждения солидарного общества, кроме идеологически мотивированной войны. Война с еврейским государством была, казалось бы, самым простым средством повысить национальную активность молодых государственных образований. На поверку оказалось, что успешную войну вести они не могут, а вообще идеологическая антиеврейская война является иллюзорным способом утверждать иллюзорную идеологию. Не существует таких общеарабских интересов и ценностей, которым бы служила победа над Израилем. Практика войны это немедленно обнаружила. Утверждение арабской культуры возможно или как «возрождение арабскости», на деле – реставрация старинного культурного окружения ислама, и тогда это дело не модернистов, а средневековых исламистов-традиционалистов; или как новейшая и полностью современная реализация арабских традиций, более близкая к «ренессансному» смыслу слова «возрождение» и способная вобрать опыт Запада; и тогда нужен расцвет модерных культур в пространстве наций-государств, а не апелляция к корням арабского сообщества. В результате амбициозных попыток прорваться к историческому величию через возрождение утопического арабского сверхгосударства были разрушены те связи с европейским миром, которые воодушевляли культурный подъем арабских народов, – как через Левант, так и через Алжир.