Читать книгу - "Шпионами не рождаются - Игорь Атаманенко"

из личного дела № 00000 агента Второго Главного управления КГБ Распутиной

Первое время после выхода из диспансера Валентина только и делала, что с остервенением меняла партнеров. Постель оставалась прежней — своя, а вот мужчины… И хотя каждый из них верил, что она принадлежит только ему, но ошибались все: она не принадлежала никому, всех разом считая своей собственностью.

Но при всем при том Валентина буквально физически ощущала одиночество. Оно пронизывало все ее существование, заблудшая душа требовала любви. Валентина мечтала о забытьи, которое приносит взаимная привязанность, и готова была, как лиана, уцепиться за ближайшее дерево.

Как-то вечером, проходя мимо Центрального дома литераторов, Валентина обратила внимание на афишу у входной двери. Объявлен был спектакль «Собака на сене» в постановке Марка Захарова. Среди прочих известных артистов был задействован… Видов.

Разыгравшееся воображение рисовало ее недавнего возлюбленного героем всевозможных приключений. Тут смешались и отрывочные воспоминания о прочитанных романах, и смутные представления о его нынешней артистической жизни. Она видела его то в окружении томных красавиц, штатных персонажей королевского двора, то соблазнителем главной героини. Все они неизменно влюблялись в него.

Нет-нет, она должна обязательно добыть билет на этот спектакль! Ей представилось, как она сядет в первом ряду и будет в упор смотреть на Олега, а он, конечно же, не в силах вынести ее взгляда, смешается от стыда и покинет сцену. Она бросится за кулисы, возлюбленный сомнет ее в своих объятиях, и у них вновь появится и любовь, и будущее…

Погруженная в свои думы Валентина, застыв, стояла перед желтой афишей, как вдруг заметила, что двое молодых людей, вышедших из здания, с интересом ее рассматривают. Она сообразила, что, глядя на афишу, плакала, будто видела страшный сон. Тут же один из молодых людей предложил составить им компанию, так как на всю ночь в их распоряжении огромная дача, да и вообще, не к лицу плакать такой женщине, пока не перевелись ценители ее красоты.

Откровенность, с которой все это было произнесено, вернула Валентину к реальности. Она вновь ощутила себя провинциалкой, как восемь лет назад, когда впервые приехала в Москву.

Тогда, так же как сейчас, ее останавливали на улице молодые люди и предлагали провести время на даче, а ее возмущало не столько предложение, сколько ее собственная застенчивость и неумение найти нужные для отказа слова.

Тогда она, юная и неприступная, спокойно и гордо проходила мимо, одним своим видом демонстрируя отказ.

Скольких молодых и не очень мужчин она познала, сколько перечувствовала с тех пор! Теперь она представлялась себе такой опустившейся и такой жалкой…

Валентина резко развернулась и, не разбирая дороги, зашлепала по лужам прочь. С ужасом она думала о том, что никогда ее жизненный путь не был освещен ни единым лучом того блеска, который озаряет жизнь Олега. И чем дальше она в мыслях уносилась в недоступные волшебные края, тем более жалкой казалась себе и недоумевала, почему так сложилось, что она бросила ВГИК, отказавшись тогда от своих надежд на артистическую будущность.

Валентина задавала себе один и тот же вопрос: почему она так легко смирилась со своей судьбой, почему так легко рассталась со своими юношескими идеалами, почему так беспечно провела все последние годы… Прочь! Надо сейчас же пообщаться с Ланой. Кто-то же должен подпитать ее своим оптимизмом, а самым досягаемым источником жизненной энергии была новая подруга.

— Тиночка, можешь меня поздравить, я наконец получила паспорт! — услышала Валентина, едва переступив порог посольской квартиры. Она почувствовала, как в ней поднимается легкое раздражение. Сделав над собой усилие, криво улыбнулась:

— Поздравляю! Красивый… паспорт-то?

— Сейчас покажу, проходи!

Светлана пританцовывая, закружилась в прихожей. И снова у Валентины появилась легкая досада и зависть к тому восторгу, что испытывала подруга.

— И когда ты улетаешь?

— Через три дня, утром в четверг… А билет принесут вечером в среду…

— Ты уже уложила чемодан?

— Ну что ты! Еще прорва времени, успею… На, полюбуйся! — Лана протянула зеленокожую книжицу.

— Тебе можно позавидовать… Счастливица! — с трудом выдавила из себя Валентина, возвращая паспорт. — Через три дня ты окажешься в цветущем лете, а здесь… Кстати, а почему паспорт не красного цвета, а зеленый?

— А потому что, милая моя, я — член семьи дипломата, и поэтому мне полагается дипломатический паспорт, а он — зеленого цвета…

— Ну, тогда с тебя причитается вдвойне! — пытаясь разыграть восторг и радость за подругу, натянуто улыбнулась Валентина.

— А как же! Как только принесут билетик, сразу «на посошок»!

— Ну, положим, «посошком» ты не отделаешься… Есть еще «стременная», «закурганная» и прочая, и прочая… — автоматически произнесла Валентина, а про себя подумала, что лучше бы приняла приглашение молодых людей у ЦДЛ и сейчас находилась бы далеко от этого раздражителя в лице Ланы. Быть свидетелем чужих успехов уже не было сил!

Посидев для приличия минут десять, Валентина сослалась на нездоровье и ушла к себе.

Пинком ноги Валентина открыла дверь, не зажигая света, бросилась к бару, выхватила початую бутылку коньяка и прямо из горлышка осушила ее.

После общения со Светланой она чувствовала себя обкраденной, будто все это время в Африку должна была лететь она, но в самый последний момент судьба все перерешила и остановила свой выбор на Лане. Ей хотелось бы тоже иметь кого-то, кто в среду доставил бы ей билет в благословенные края.

Черт возьми! На месте этой беззаботной посольской дочки могла быть она, если бы… если бы… Ну почему она такая одинокая, такая жалкая, никому не нужная?!

И вновь в ней стало нарастать недовольство против всего и всех, против живых и мертвых.

Она негодовала на своего покойного супруга, на своих погибших родителей, на Олега, на Хрис-тоса, на Мальвину, на Поля и всех его друзей-негров…

Многие могли бы позавидовать ее красоте, но что она значит, эта красота, без удачливости и счастья?!

Известие о том, что подруга улетает в Сомали, заставило Валентину почувствовать себя жестоко обманутой. Ну почему туда летит Светлана?! Ведь туда, да и не только туда, могла бы лететь она! Вместо этого она, одинокая, останется в своей пустой квартире, среди поблекших воспоминаний о бесцельно прожитой юности, жизнь утекла меж пальцев, а ей — алчущей и несчастной — остается либо уступать приглашениям истекающих от вожделения самцов, либо самой охотиться за осиротевшими мальчиками!