Читать книгу - "Симон Визенталь. Жизнь и легенды - Том Сегев"

Визенталь чувствовал себя во всей этой атмосфере как рыба в воде: она хорошо соответствовала его страсти к разного рода секретам и авантюрам.

Однажды он оказался замешан в скандале, связанном со шпионажем в пользу Советского Союза. Главными подозреваемыми были два американских военнослужащих-еврея, Курт Понгер и его зять. В свое время Понгер, будучи следователем на Нюрнбергском процессе, помогал Визенталю собирать информацию об Эйхмане, а в 1948 году брал у него показания относительно его биографии (по-видимому, в связи с приемом на работу в Центральное разведывательное управление США). Они были приятелями и даже строили совместные планы, включая публикацию книги и экспорт в Израиль деревянных домиков для новых репатриантов.

Допрашивался по этому делу также «человек с собакой» из Альтаусзее, Вильгельм Гётль. Он рассказал ЦРУ, что однажды Понгер связался с ним и сообщил, что «Джойнт» («или какая-то другая международная еврейская организация») назначил за голову Эйхмана награду в сумме ста тысяч долларов. Однако Гётль заподозрил, что Понгер вступил с ним в контакт по поручению израильской разведки, и сотрудничать отказался. Согласно одному из отчетов ЦРУ, Визенталь обещал за информацию, которая приведет к поимке Эйхмана, сто тысяч австрийских шиллингов.

Гётля Визенталь, по-видимому, знал, хотя это и отрицал. В начале 60-х годов западногерманский журнал «Штерн» опубликовал о Гётле статью, где говорилось, что тот работал на Визенталя, но Визенталь вчинил журналу иск о клевете, сумел убедить суд, что с Гётлем не знаком, и выиграл процесс. Тем не менее в записанном на магнитофонную пленку разговоре со своим биографом Геллой Пик он признался, что Гётля знал.

Гётль же, в свою очередь, знал барона Генриха Маста, а тот был знаком с Понгером. Узнав об аресте Понгера и его зятя, Маст написал Гётлю: «А я-то всегда думал, что они работают на израильскую разведку».

В одном из документов ЦРУ того времени говорится (причем как о чем-то само собой разумеющемся и всем известном), что Визенталь – израильский агент.

В 1955 году ЦРУ получило отчет от безымянного информатора, сообщавшего, что ему предложили участвовать в похищении известного военного преступника – «некоего Адольфа Эйхмана» – с целью передачи его Израилю и что Эйхман был найден, арестован и передан Визенталю, после чего тот арендовал самолет, на котором Эйхмана и доставили в Израиль. Причем, по словам информатора, операция была очень изощренной: официально самолет летел не в Израиль, а в какую-то другую страну Ближнего Востока, но прежде чем туда проследовать, сел в Израиле, высадил Эйхмана и лишь потом отправился в пункт назначения. При этом о посадке в Израиле экипаж самолета никому не сообщил и «получил за свое молчание большие деньги». Израиль, продолжал информатор уже в будущем времени, сначала объявит, что ему стало известно, будто Эйхман служит офицером в одной из арабских армий, а еще через полгода заявит, что Эйхман захвачен в плен: тем самым будет замаскирован тот факт, что его похитили в Европе. Также информатор докладывал, что за свое участие в операции получил гонорар и что Визенталь пообещал ему к тому же щедрую надбавку.

Через без малого два месяца в ЦРУ догадались, что этот отчет – не более чем розыгрыш, а информатор признался, что речь шла не о какой-то осуществленной операции, а всего лишь о плане.

Учитывая всю эту разветвленную систему связей и взаимоотношений, нельзя исключить существование какой-то причины, побудившей Маста рассказать Визенталю, что Эйхман находился в Аргентине.

Как бы там ни было, но факт остается фактом: 24 марта 1953 года Визенталь написал израильскому консулу, что Эйхман проживает возле Буэнос-Айреса и поддерживает отношения с некоторыми обитателями расположенного в городе немецкого поселка. Это, по словам Визенталя, подтверждало информацию Валентина Тары. Еще через четыре недели он снова написал консулу и сообщил, что, как ему стало известно, во время облавы на неонацистов в ФРГ найдена переписка с Эйхманом, тоже указывающая на то, что тот находится в Аргентине.

Казалось бы, с этого момента в Израиле должны были знать, что Эйхман живет в Буэнос-Айресе, но позднее Визенталь пережил шок, когда узнал, что его письмо было похоронено в какой-то папке, поскольку никто его значения не оценил и всерьез к нему не отнесся. Будучи государством молодым и все еще сражавшимся за свое существование, Израиль интересовался будущим гораздо больше, чем прошлым, и поискам нацистских преступников внимания почти не уделял. Первоочередными израильские разведчики считали задачи совсем иные – тем более что вся серьезность Холокоста в Израиле тогда еще полностью осознана не была. Как позднее писал Моше Перельман, в целом поиски Эйхмана велись «не слишком усердно» и практически всегда на дилетантском уровне: «разнюхают там, разнюхают сям», но не более того. И, надо полагать, Перельман знал, о чем говорил: ведь он был пресс-секретарем израильской армии, директором пресс-канцелярии правительства, советником Давида Бен-Гуриона, и Бен-Гурион лично дал ему разрешение на публикацию книги. Поэтому уверенно утверждать, что в 1953 году в Израиле знали, что Эйхман находится в Аргентине, невозможно. Наверняка об этом знала только папка, в которую было подшито донесение Визенталя.