Читать книгу - "Власов как "монумент предательству" - Олег Смыслов"

Совершенно по-особому и как-то независимо от своего начальства вёл себя адъютант Паулюса полковник Адам. И в выпивке и в еде он себя не ограничивал. Развязнее стал и его язык.

По окончании обеда я спросил его, почему генерал Шмидт всё время молчит.

— Шмидт хорошо знает, что побеждённые должны молчать, — ответил Адам»{217}.

И ещё один штрих к биографии Паулюса. В феврале 1943 г. его привезли в Красногорский оперативный пересыльный лагерь № 27 НКВД по Московской области. В июле этого года там был создан Национальный комитет «Свободная Германия». В нём приняли участие более ста человек, избравших президентом СНО генерала В. фон Зейдлица. «Для Паулюса и его соратников, которые были ещё весной переведены в генеральский лагерь в Спасо-Ефимиевом монастыре под Суздалем, это было предательством. Семнадцать генералов во главе с фельдмаршалом подписывают коллективное заявление: «То, что делают офицеры и генералы, ставшие членами «Союза», является государственной изменой. Мы их больше не считаем нашими товарищами, и мы решительно отказываемся от них»{218}. Только в августе 1944-го Паулюс подписал обращение «К военнопленным немецким солдатам и офицерам и к немецкому народу», то есть сделал то, чего от него добивались целых полтора года. Но почему? Говорят, ему «помогло в этом»: «открытие второго фронта, поражение на Курской дуге и в Африке, потеря союзников, тотальная мобилизация в Германии, вступление в «Союз» 16 новых генералов и лучшего друга, полковника В. Адама, а также смерть в Италии в апреле 1944 г. его сына Фридриха. И, наконец, покушение на А. Гитлера офицеров, которых он хорошо знал. Его потрясла казнь заговорщиков, среди которых был и его друг генерал-фельдмаршал Э. фон Вицлебен. Свою роль сыграло, видимо, и письмо его жены, доставленное из Берлина советской разведкой»{219}. Выходит, в отличие от советского генерала Власова немецкий генерал-фельдмаршал, по меньшей мере, был настоящим солдатом. За что, собственно, его и можно уважать.

В свою очередь, поклонники Власова в своих разоблачениях частенько упоминают легендарного генерала Лукина. Для них почему-то имя этого человека, мужественно пережившего все ужасы фашистского плена, потерявшего ногу и, в сущности, руку, до сих пор не даёт покоя. В каких только грехах они его не обвиняли, однако Сталин выпустил Лукина сразу же после спецпроверки. Неужели вы думаете, вождь простил бы Лукину предательство в неволе? Глубоко сомневаюсь. Проверяли тогда тщательно. И любой голос против искалеченного генерала не смог бы предотвратить его наказания за измену. В этом можно даже не сомневаться. Сталин таких вещей не прощал никому.

Зато историк К. Александров уверенно сравнивает показания генерала Власова с показаниями генерала Лукина, а сравнив, делает вывод:

«Никто из исследователей не обвинял Михаила Лукина в разглашении сведений, составлявших военную тайну, и, следовательно, в государственной измене»{220}. Конечно же он имеет в виду протокол допроса военнопленного генерал-лейтенанта М.Ф. Лукина от 14 декабря 1941 г. Но вот в чём заключается проблема. Как пишет кандидат исторических наук, участник Смоленского сражения В.В. Шлеев, «после опубликования выдержек из этого «протокола» в переводе на русский язык в парижском издании «Обозрение» в 1982 г. ссылка на этот «протокол» появляется в книге И. Хоффмана»{221}. В работе Иоахима Хоффмана «Власов против Сталина» действительно приводится этот протокол. Даётся и ссылка: «322. Здесь и далее: Допрос генерал-лейтенанта Лукина Михаила Фёдоровича, командующего 19-й армией (в последнее время — командующего группой войск 32, 20, 24 и 19-й армий). Группа армий «Центр», 1с/АО, 14.12.1941 (на нем.яз.) // ВА R 6/77; Генерал-лейтенант Лукин о земельном вопросе. Группа армий «Центр», 1с/АО, 14.12.1941 (на нем. яз.) // Там же. М.Ф. Лукин»{222}. Но что любопытно, «поисковые данные этого документа в Бундесархиве Германии, неточно указанные И. Хоффманом… не позволяют проверить его подлинность. Это подтвердил и ответ из Бундес-архива»{223}.

По мнению В.В. Шлеева, «Какое-то представление об этом допросе-беседе могли бы дать и упоминавшиеся воспоминания В. Штрик-Штрикфельдта, по-видимому, участвовавшего в этом допросе. Но внимательное знакомство с его книгой ясно показывает, что идея создания так называемой Русской национальной освободительной армии (РНОА) в первую очередь принадлежит не советскому генералу М.Ф. Лукину, а самому В. Штрик-Штрикфельдту и некоторым единомышленникам из немецкого офицерства. Ведь ещё в октябре — ноябре 1941 г. В. Штрик-Штрикфельдт по поручению штаба главного командования вооружённых сил Германии, побывав в лагерях советских военнопленных, составляет план формирования из них освободительной армии для начала с 200 тыс. добровольцев. На этом докладе имелась резолюция фельдмаршала фон Браухича: «Совершенно согласен. Россию можно победить только Россией же. Считаю формирование русской армии для борьбы против большевиков делом неотложно необходимым».

Не случайно в рассказе об одной из бесед с М.Ф. Лукиным В. Штрик-Штрикфельдт подчеркнул, что развитая им самим мысль «о возможностях евразийской федеративной политики», т.е. союза гитлеровской Германии и антисталинской России якобы «захватила» и М.Ф. Лукина.

Становится очевидным, что в этих воспоминаниях В. Штрик-Штрикфельдт свои собственные мысли стремится приписать М.Ф. Лукину. Но примечательно, что никаких конкретных сообщений о наличии протокола допроса М.Ф. Лукина от 12 декабря 1941г. у В. Штрик-Штрикфельдта, да и в других публикациях 1940–1970-х гг. не содержится»{224}.

Протокол допроса Лукина действительно какой-то необычный. Но больше всего он поражает в самом конце, где будто бы советский генерал, после всей сказанной антисоветчины и всех выданных военных тайн, заявляет: «Я прошу вас сохранить всё это в секрете, так как у меня есть семья»{225}. Такие слова не очень подходят к такому мужественному человеку, как генерал Лукин. Словно их произнёс не боевой генерал, а трусливый мальчишка из младших классов средней школы: «Вы только никому не говорите!»

31 августа 1945 г. начальник Главного управления контрразведки СМЕРШ генерал-полковник В. Абакумов представлял Сталину список генералов Красной Армии, освобождённых из германского плена. По поводу генерала Лукина в этом документе говорится следующее:

«Что же касается генерал-лейтенанта ЛУКИНА М.Ф. — бывшего командующего 19-й армией, в отношении которого имеются материалы об его антисоветской деятельности, но, учитывая, что в результате ранения он остался калекой (парализована рука и ампутирована нога), а также (…)

— на которых в процессе проверки каких-либо материалов пока не добыто, считал бы целесообразным этих лиц освободить и обеспечить агентурным наблюдением»{226}.