Читать книгу - ""Котлы" 45-го - Валентин Рунов"

Историческая справка

Во время Семилетней войны 28 сентября 1760 г. корпус генерал-поручика Захара Григорьевича Чернышова (1722–1784) овладел Берлином. В плен было взято 4 тысячи пруссаков. Но русские войска, пробыв в Берлине четыре дня и взяв контрибуцию, оставили этот город при приближении войск Фридриха.

27 февраля 1813 г., во время Заграничного похода русских войск, генерал от инфантерии Витгенштейн Петр Христофорович (1765–1843) овладел Берлином.

К началу 1945 г. советско-германский фронт и рубеж, занимаемый англо-американскими войсками, разделяло более тысячи км. Причем Берлин находился как раз посередине. Однако спустя месяц положение кардинально изменилось. В ходе стремительного наступления Красная Армия вторглась в пределы Германии и к концу января вышла на ближайшие подступы к Берлину, до которого ей оставалось преодолеть всего 60 км.

Англо-американские войска смогли начать наступление только 8 февраля, когда они оправились от внезапного и мощного контрудара немцев в Арденнах. В начале апреля западные союзники, окружив рурскую группировку противника, находились от столицы Германии в 300 км.

И Красная Армия, и англо-американские войска стремились овладеть Берлином первыми. В таком состязании не было никакой военной необходимости. Главная причина имела политическую подоплеку, хотя границы оккупационных зон Германии были уже согласованы главами правительства СССР, США и Великобритании на Крымской конференции. Согласно ее решениям, западная граница советской зоны оккупации должна была проходить в 150 км западнее от Берлина, который также надлежало поделить между союзниками.

Идея упредить Красную Армию в овладении германской столицей принадлежала британскому премьер-министру У. Черчиллю. Свои соображения по этому поводу он изложил еще осенью 1944 г. и, несмотря на изменившуюся обстановку, продолжал отстаивать их и весной 1945 г. 1 апреля Черчилль настойчиво убеждал президента США Рузвельта: «Если Берлин окажется в пределах нашей досягаемости, мы, несомненно, должны его взять. Это кажется разумным и с военной точки зрения».

Главнокомандующий союзных войск в Западной Европе генерал Д. Эйзенхауэр имел все основания считать, что «с военной точки зрения будет неправильно при данной стадии развития операции делать Берлин главным объектом наступления, особенно ввиду того, что он находится в 35 милях от рубежа расположения русских».

Д. Эйзенхауэр еще 28 марта направил Сталину личное послание, в котором излагал план своих дальнейших действий. Он рассчитывал в конце апреля, а может быть и ранее, разгромить окруженного в Руре противника и продолжать наступление с целью рассечения всех его сил путем соединения с советскими войсками. Главный удар предполагалось нанести в направлении Эрфурт, Лейпциг, Дрезден, где и намечалась встреча с Красной Армией. В послании Д. Эйзенхауэра ни слова не говорилось о Берлине, хотя на Крымской конференции сообщалось, что именно сюда будут наступать англо-американские войска.

Советское же командование в эти дни завершало планирование Берлинской операции. На заседании Ставки ВГК 1 апреля в присутствии командующих 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами обсуждался ее замысел. Мощными ударами 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов намечалось прорвать оборону противника на реках Одер и Нейсе, окружить и уничтожить основные силы берлинской группировки и, выйдя на Эльбу, соединиться с наступающими с запада союзниками.

Одобрив замысел, И. В. Сталин потребовал подготовить операцию в максимально короткие сроки. Он приказывал начать ее не позднее 16 апреля, а завершить через 12 дней.

Именно в этот же день, после совещания, И. В. Сталин ответил на послание Д. Эйзенхауэра от 28 марта. Он сообщал, что этот план целиком совпадает с планами командования Красной Армии. При этом И. В. Сталин заверил союзника, что Берлин якобы уже утратил свое прежнее стратегическое значение и поэтому для взятия его советское командование выделяет лишь второстепенные силы, а главный удар нанесет на другом направлении с целью соединения с англо-американскими войсками. Далее он указал, что наступление главных сил начнется приблизительно во второй половине мая. «Впрочем, – писал он осмотрительно, – этот план может подвергнуться изменениям в зависимости от изменений обстановки».

На Берлин!

В какой-то мере последнее дополнение должно было оправдать две сознательно допущенные советским лидером неточности: во-первых, для наступления на Берлин выделялись главные силы советских войск, а не второстепенные; во-вторых, согласно только что намеченному сроку оно должно было начаться на целый месяц раньше.

Германское командование стремилось любой ценой сдержать наступление Красной Армии в надежде выиграть время для заключения сепаратного мира с западными державами. Такая политика, рассчитанная на раскол антигитлеровской коалиции, после Крымской конференции глав правительств трех великих держав стала абсолютно нереальной. В опубликованном коммюнике об итогах работы этой конференции Рузвельт, Сталин и Черчилль заявили: «Нацистская Германия обречена. Германский народ, пытаясь продолжать свое безнадежное сопротивление, лишь делает для себя тяжелее цену своего поражения».

Однако А. Гитлера волновала не судьба германского народа, а сохранение фашистского режима. Все его помыслы о сепаратном мире были устремлены на Запад. На Восточном фронте он потребовал от вермахта, наоборот, усилить сопротивление. В специальных указаниях национал-социалистической партии от 3 апреля говорилось: «Наш взор должен быть обращен только на Восток независимо от того, что будет происходить на западе. Удержание Восточного фронта является предпосылкой к перелому в ходе войны!»

Линии окопов на подступах к Берлину

При организации обороны на советско-германском фронте германское командование основные силы сосредоточило на берлинском направлении. Спешное оборонительное строительство здесь началось в январе 1945 г., когда советские войска еще только рвали оборону на Висле. Интенсивность его нарастала за счет привлечения местного населения, иностранных рабочих и даже военнопленных, хотя использование последних на объектах военного значения международными законами было категорически запрещено.

Основой обороны противника на берлинском направлении являлся рубеж вдоль Одера и Нейсе. Наиболее сильные рубежи и на большую глубину немцы создали против 1-го Белорусского фронта, войска которого ближе всех подошли к Берлину. За одерско-нейсенским рубежом немцы оборудовали Берлинский оборонительный район, который состоял из трех кольцевых обводов вокруг столицы.