Читать книгу - "Державный - Александр Сегень"

Иванушка собрался было пересказать свои слова, сказанные в лицо Шемяке в Переславле, но вдруг понял, что не может в точности их вспомнить.

— Что ж ты молчишь? — удивился отец.

— Запамятовал, должно быть, — улыбнулся Иона. — «Я, — говорит, — куплю вострое кинжало и тебе, Шемяка, очи выколю!»

— Ишь ты! — усмехнулся отец. — Смелый ты у меня, сынок. Это хорошо. И спасибо, что за меня отомстить жаждешь. Да вот только мстить не надобно.

— Как? — удивился Иванушка.

— А вот так, — вздохнул отец. — Одна месть рождает другую, и от возмездия к возмездию только зло плодится. Истинное же возмездие в руце Божьей.

— Золотые слова, — одобрил Иона, — Слушай отца, Иванушка.

— Я, может быть, и сам помирюсь с Шемякою... — промолвил отец в порыве своего поучения, но тотчас осёкся.

— Ты? С Шемякою?! — возмущённо выдохнул Иванушка.

— Не знаю ещё... — замялся отец. — Посмотрим... Ха-ха-ха! Ну точно как в присказке: «Слепой сказал: «Посмотрим»!

— Я с Шемякой мириться не намерен, — твёрдо заявил Иванушка.

— И я, — вякнул Юра.

— А тебя никто не спрашивает, — не выдержав, нагрубил брату брат.

— Приехали, — сказала матушка.

Повозка въезжала в ворота угличского кремля.

— А где узилище? — спросил вновь Иванушка.

— А вот оно и есть, — улыбнулась матушка. — Так только называется, а на самом деле — не узилище, а просто — наше временное жилище.

— Хорошо б, если только временное, — вздохнул Василий.

— Ну а если и постоянное, так Иванушка сделает Углич новою Москвою, — трепля сына по голове, сказала матушка. — Правильно я говорю, Иван Василия?

— Правильно, — кивнул Иванушка.

— Хорошо бы всё же Москву вернуть, — снова вздохнул великий князь, — Вылезаем, что ли, уже?

Потом было вселение в угличский дворец, и Иванушка даже устал удивляться тому, насколько вся здешняя обстановка оказывалась непохожей на тесное узилище, где пленникам приходилось бы несладко. Ничем не хуже, нежели в Муроме. Разве что тут пристав приставлен да всякая прочая охрана, напоминающая о плене, а так — куда хочешь иди, что хочешь делай.

Когда солнце стало клониться к западу, после молебна, отслуженного Ионой в радость о благополучном приплытии, сели за довольно обильный ужин, и пошли рассказы о том о сём, о пятом, о десятом. Княжичей отпустили поиграть в пристенок с местными ребятишками — детьми слуг дворцовых, и Иванушка старался не думать о том, что плашки превосходные, коими и велась игра, подарены ненавистным Шемякою.

Когда играть надоело, вернулись во дворец, где как раз шли разговоры об Иванушкиной помолвке. Отец, усадив Иванушку к себе на колени, спросил:

— Ну что, не против ты жениться на Машутке Тверской?

— Не хочу жениться, — твёрдо ответил Иванушка, откусывая хрустящее яблоко. — Вот ещё!

— Вот те раз! — засмеялся батюшка. — А мы с князь Борисом уже сыр разрезали! Что ж теперь? Прикажешь взыск платить^[28]?

— Какой взыск? — насторожился Иванушка.

— Какой-какой! Немалый! — полушутя-полустрого отвечал отец. — Коли отказываешься от невесты, сам плати. У тебя, сказывал, сребреник есть. Да я его даже в руках держал. Вот им и расплачивайся.

— Да за сей сребреник четырнадцать лисиц дают! — возмутился Иванушка, глядя на златого двуглавого орла, вышитого на темне.

— А мне како дело! — хмыкнул двуглавый орёл голосом отца. — Ежели ты Машутку оскорбишь-обидишь, так ты и плати.

— Ладно, женюсь уж, — поморщившись, нехотя согласился Иванушка. — Когда жениться-то?

— Ну, не очень скоро, можешь погулять ещё годков несколько вольным мужчиною, — сказала матушка. — А Маша Тверская — хорошая девочка, и имя приятное — как у меня.

— А главное дело, — вновь вмешался в разговор двуглавый орёл, — не только Машу, но и всю Тверь в жёны себе возьмёшь. И держи её в узде своей крепко. А Шемяка, как прознает, что ты на Маше женился, так и лопнет от злости.

— Лопнет? — спросил Иванушка.

— Право слово, лопнет! — хохотнул двуглавый орёл.

— Ну тогда точно женюсь, — вздохнул Иванушка, утешаясь хоть тем, что Шемяке сей брак поперёк горла.

Потом Русалка затеял песни петь, и Иванушка вместе со всеми подпевал, если знал кое-где слова, но вскоре его стало морить, и Трифон с Ощерою отвели его в покой, где уже вовсю дрых Юра. Сонно раздевшись, старший княжич лёг в постель и мгновенно уснул. И ему снилось, как двуглавый орёл слетел с отцовой темны, кружит над Москвою, его ловят, дабы вновь посадить на бархат, и никак не могут поймать, а всё потому, что Иванушка покамест не вмешался в ловлю.