Читать книгу - "Провинциальная «контрреволюция». Белое движение и гражданская война на русском Севере - Людмила Новикова"

Когда Н.В. Чайковский появился проездом в Вологде летом 1918 г., его авторитет и общественная известность заставили местных членов Союза возрождения приложить все усилия, чтобы задержать его на Севере. С.С. Маслову, знавшему его по совместной работе в кооперации и в исполкоме съезда крестьянских депутатов, и Я.Т. Дедусенко, работавшему с ним в годы войны в Петроградском комитете Всероссийского союза городов, не составило большого труда убедить его временно остаться, чтобы помочь в формировании новой власти в Архангельске. Как Чайковский не без некоторого самолюбования впоследствии рассказывал в письме дочерям: «Такое имя, как мое, известное всякому образованному и читающему человеку из прошлого, чрезвычайно важно для внушения доверия к новой формации… и для объединения частей разложившейся на куски страны»^[273]. Поэтому уже в середине июля Чайковский, даже на старости лет не утративший решительности и некоторого авантюризма, с перекрашенной в целях конспирации бородой появился в Архангельске. Туда же из Вологды перебрались другие члены Союза возрождения, чтобы заняться подготовкой предстоящего переворота. Вскоре с ними в контакт вошел Чаплин, и подготовка к выступлению стала вестись совместными силами^[274].

При всей несхожести характеров, биографий и убеждений Чаплина и Чайковского, в середине 1918 г. их представления о задачах момента были достаточно близки. Они оба разделяли неприятие большевизма, веру в смертельную угрозу для России со стороны Германии и стремление восстановить при помощи союзников Восточный фронт. Объединяла их и вера в свое моральное превосходство над большевиками и в необходимость восстановить единое российское государство. Также Чаплину импонировало положение Чайковского как одного из руководителей Союза возрождения, способного выступить в роли связующего звена между Севером и другими антибольшевистскими правительствами, которые предполагалось создать при содействии членов Союза. Поэтому Чаплин сразу уступил Чайковскому формирование белого правительства, взяв на себя военную подготовку восстания. Авторитет Чайковского как поборника демократического местного самоуправления и руководителя крестьянской кооперации, так же как и его оборонческая и последовательно антибольшевистская позиция, привлекли к нему симпатии местной политической элиты. В результате Чайковский без какого-либо противодействия сразу выдвинулся на роль политического лидера Белого движения на Севере.

В конце июля заговорщики обсудили последние детали переворота с находившимися в Архангельске проездом союзными дипломатами. Восстание в городе должна была поддержать высадка союзного десанта. Хотя большевики уже не контролировали власть в уездах губернии, подпольщики боялись выступить без поддержки извне. Они опасались, что большевики попытаются удержать губернский город, перебросив дополнительные военные силы. Перед глазами у всех живо стоял пример неудачи недавнего Ярославского восстания, организованного савинковским Союзом защиты родины и свободы, которое было утоплено в крови, так и не дождавшись предполагаемого подхода союзных сил^[275].

Несмотря на то что заговорщики, как, впрочем, и архангельское большевистское руководство, полагали увидеть масштабный союзный десант, их ожидания оказались сильно преувеличенными. На деле большевики, в распоряжении которых находилось около 3000 штыков, обладали в губернском городе бóльшими силами, чем подпольщики и участники союзной высадки, вместе взятые^[276]. Однако распад большевистской власти в губернии в связи с повсеместными восстаниями и растерянность перед лицом ожидаемого «империалистического нашествия» привели к тому, что переворот произошел быстро и почти бескровно.

Выступление в Архангельске началось в ночь на 2 августа 1918 г., когда поступило известие о подходе кораблей союзников к устью Северной Двины. Силы повстанцев насчитывали около 500–600 человек и включали офицеров, а также отряд крестьян, собранный эсерами из Союза возрождения в соседних с городом деревнях^[277]. Известие о приближении союзных судов вызвало панику среди большевистского руководства, начавшего спешную эвакуацию. Повстанцы не встретили почти никакого сопротивления. Они быстро овладели морским портом и судами, захватили административные здания, заняли центр Архангельска и пригороды – Исакогорку и Бакарицу. На их сторону перешли местные командующие Красной армией и флотом – полковник Н.Д. Потапов и контр-адмирал Н.Э. Викорст, которые содействовали еще большей дезорганизации большевистской обороны^[278].

Успех восстания был в немалой степени обеспечен тем, что местная общественность содействовала восставшим, а население, в том числе рабочие и матросы, демонстрировало полное нежелание защищать город и даже препятствовало эвакуации большевистских учреждений. Типографские рабочие наотрез отказывались печатать последний номер «Архангельской правды» с призывом комитета РКП(б) оказать сопротивление врагу и требовали возвращения долгов по зарплате и выдачи жалованья за две недели вперед. Рабочие района Соломбалы снарядили пароход в погоню за отходящими вверх по Двине судами с руководителями большевистских учреждений^[279]. Большинство моряков флотилии, по словам одного большевика, «было пассивно и спешило улепетнуть»^[280]. Вместо того чтобы оказывать сопротивление восставшим, моряки снарядили экспедицию вслед за отступавшим исполкомом, чтобы отобрать увезенную им архангельскую казну. Железнодорожники станции Исакогорка организовали отряд во главе с меньшевиком Лошмановым и занялись вылавливанием спрятавшихся большевистских руководителей. При этом местные жители оказывали им всяческое содействие. На улицах Архангельска представителей советской власти арестовывали члены добровольных квартальных комитетов, организованных еще весной 1918 г. председателем Архангельского окружного суда С.Н. Городецким для охраны порядка в районах города. Теперь, получив от организаторов переворота оружие и патроны, горожане поддержали восстание^[281].