Читать книгу - "Гудериан - Кеннет Максей"

Трудности, с которыми столкнулась 3-я танковая дивизия, явились, скорее, результатом плохой организации работы тыловых служб, а не сопротивления противника. Небольшие танки Т-I и Т-II с их слишком тонкой броней не могли выдержать попадания снарядов даже легкой полевой артиллерии поляков и огня из противотанковых ружей. Танков T-I II и Т-IV было очень мало, хотя обслуживали их экипажи из парадных частей, что давало несомненное преимущество. Однако вечные проблемы с запчастями и горючим на восточном берегу реки Браке рассекли 3-ю танковую дивизию надвое, чего вполне можно было бы избежать, если бы танки не встали намертво с пустыми баками, а в это время колонны автоцистерн с горючим простаивали в ожидании приказа двигаться вперед, к танкам, израсходовавшим горючее к концу первых суток. Штаб корпуса во главе с Нерингом, а также дивизионные и полковые штабы не оставляли без внимания ни одну неувязку или поломку, стараясь решать все проблемы на месте своими силами, когда сопротивление поляков в «Коридоре» было сломлено к 5 сентября, и в боях наступило временное затишье. Решающий вклад в победу внес корпус Гудериана, отрезавший пути отхода для основных польских формирований и отразивший все их попытки вырваться из окружения. Таким образом, бронетанковые войска сделали все, на что, по утверждению Гудериана, были способны – прорвали лобовой атакой оборону противника, вели преследование его отступающих частей и удерживали позиции, подвергаясь давлению противника – и все это совершалось в том молниеносном темпе, который, как настаивал Гудериан, ни в коем случае нельзя терять.

Описывая в письме к Гретель от 4 сентября первый день боев, он подшучивает над своими успехами, скорбит о павших и отдает должное неприятелю. «Серьезные потери были нанесены нам у Гросс-Клонии, где танковая рота потеряла одного офицера, одного курсанта и восемь солдат из-за внезапного исчезновения утреннего тумана [несмотря на воздушные налеты, польские артиллеристы часто дрались до конца]. В решающий момент я вмешался и взял на себя руководство боем, поскольку наши войска были немного оттеснены назад. Первой достигла рубежа ночью 3-я танковая дивизия. Остальные не смогли так быстро преодолеть сопротивление ожесточенно сражавшихся поляков… бои в лесистой местности привели к большим потерям. Введя в бой еще одну пехотную дивизию и преодолев еще несколько кризисов в тяжелых боях, нам удалось полностью окружить противника в лесах к северо-западу Швеца. 4 сентября кольцо окружения стянулось туже. Было захвачено несколько тысяч пленных, батареи легкой и тяжелой артиллерии и много амуниции. В этих огромных лесах бродит еще огромное количество разрозненных групп поляков, потому стычки будут продолжаться еще некоторое время. Войска дрались великолепно, их боевой дух высок». Затем следует перечисление фамилий павших офицеров и упоминание о восторге, охватившем Гудериана при встрече с младшим сыном Куртом в том месте, «откуда были видны башни Кульма», его родины.

Лейтенант Гейнц Гудериан. 1908 г.

Г. Гудериан с женой и сыном в 1915 г.

Радиостанция германской армии, 1914 г.

Этим шведским танком LK II управляет Г. Гудериан. 1928 г.

Во время учений в Куммерсдорфе: Бломберг, Гитлер, Геринг, Гудериан.1934 г.

Оперативный штаб в действии. Польша, 1939 г.

Штабная деятельность. Гудериан читает поступающие донесения. Польша, 1939 г.

Танкисты вермахта во Франции. 1940 г.

«Гнев вызывает жажду» Во время марша к границам Швейцарии. Франция, 1940 г.

Гудериан и Рундштедт после французской кампании. 1940 г.

Война в России: Гудериан после поездки на линию фронта. Лето 1941 г.

После налета советских бомбардировщиков. Лето 1941 г.

«Тигр»

«Пантера»

Первая встреча с советскими Т-34

Начальник Генерального штаба вермахта с бойцами «Гитлерюгенда».1944 г.

Гудериан и Венк. Осень 1944 г.

Гретель уже уловила возбужденное настроение мужа и 5 сентября написала: «Я знаю, что мои мужчины – лучшие солдаты. Пусть Бог вернет их мне с Победой, чтобы Германия смогла, наконец, обрести мир… Я сгораю от желания знать, где и как сражаются твои войска… Я следила за тем, как ты трудился, не щадя своих сил и здоровья, и теперь пусть Бог вознаградит тебя неоспоримым успехом».

Важное, имевшее значительные последствия для карьеры Гудериана событие произошло 5 сентября, когда представился случай показать Гитлеру, Гиммлеру и их свите места, где еще пару дней назад шли тяжелые бои. Приехавших опекал офицер, когда-то командовавший 10-м егерским, – Эрвин Роммель. Теперь Роммель являлся начальником полевого штаба Гитлера. Впервые фюрер получил возможность наглядно увидеть суть современной войны. Он избавился от некоторых иллюзий, но образовательный процесс оказался поверхностным – так покажет время. И все же, в его вопросе, заданном Гудериану при виде разбитой вдребезги польской артиллерии, заключался глубокий смысл: «Это сделали наши пикирующие бомбардировщики?» На что последовал гордый и выразительный ответ Гудериана: «Нет! Наши танки!» Потери его корпуса убитыми составили лишь 150 человек. В сознании фюрера начала происходить ломка стереотипов, установившихся под влиянием Геринга с его тезисом о всемогуществе авиации. Теперь у Гитлера возникла мысль, что на суше истинным доминирующим оружием являются все-таки бронетанковые войска. Ему показали, что танки вездесущи, и экипажи, находящиеся в них, неплохо защищены, а воздушная мощь имеет свои пределы. В пользу такого вывода говорило также быстрое продвижение других бронетанковых соединений к самым воротам Варшавы и в гористой местности на юге. У каждого человека с непредвзятым суждением не оставалось и тени сомнения, что даже на местности, не благоприятствующей применению танков, танковые дивизии могут оказать решающее влияние на исход боевых действий.