Читать книгу - "Афганистан. Честь имею! - Сергей Баленко"

Богатырь почти двухметрового роста сам собой привлекает всеобщее внимание. А если еще он атлетически сложен, с прекрасной координацией движений, замечательный спортсмен, — от него глаз не оторвешь.

А в Афганистане у него появилась еще одна примета, которая не только останавливала на себе каждый взгляд, но и заставляла замереть в мистическом оцепенении: у девятнадцатилетнего юноши появилась заметная седина.

Там, в Афганистане, в последний год его жизни, у Сергея проявился исключительный талант разведчика — обостренная интуиция.

В каждом разведдозоре кого‑то ставят впередсмотрящим. Этот «кто‑то» должен темной ночью видеть не хуже совы, отличать шорох змеи от затаенного дыхания душмана, обладать сверхвыносливостью, чтобы при любой усталости кошачья легкая походка не вызвала ни единого хруста под ногой…

В разведывательной роте, куда попал Сергей, в качестве такого впередсмотрящего прославился Вячеслав Конопелько, но вскоре молодой боец Сергей Богачев даже превзошел бывалого воина.

О нем рассказывали легенды, запечатленные после в книгах. Например, такой эпизод.

«Безлунной ночью, настолько темной, что под ногами земли не видно, шла рота в разведку. Впереди — Богачев. Когда добрались до перевала, он остановился. Где‑то там располагались вражеские посты, но где именно, никто не знал. А задача состояла в том, чтобы совершенно скрытно просочиться между ними в зону противника.

Командиру взвода, совсем еще молодому, неопытному, остановка показалась слишком долгой, и он решил Богачева поторопить. Приблизился к нему. Солдат сидел на корточках и вглядывался в темноту. Показал лейтенанту едва заметные на фоне неба контуры близкой вершины. С какой стороны ее обойти — с правой, с левой? Взводный показал рукой вправо: мол, туда. Богачев, немного подумав, показал влево. Лейтенант стоял на своем. Тогда солдат взял небольшой камень, размахнулся и с силой кинул подальше на правый склон вершины. Через секунды оттуда донесся легкий стук и шорох. И тут же вершина озарилась огнем — затрещали пулеметы, автоматы, забухали гранатометы и «безоткатки». Трассеры свирепо впивались в темноту. Затем так рвануло, что показалось, будто качнулась гора — это перепуганные бандиты привели в действие управляемое минное поле. А рота бежала следом за Богачевым в обход вершины с левой стороны. Нетрудно представить, что было бы, окажись она там, где противник устроил огневую западню».

Можно легко понять глубину благодарности всех бойцов разведдозора, чьи жизни спасла интуиция Сергея. Гораздо труднее почувствовать то сверхчеловеческое напряжение интеллектуально‑психической энергии в миг принятия решения, от которого зависят жизни ребят: от такого напряжения и седеют молодые кудри.

Как просто и безыскусно говорят о своем сыне Юрий Степанович и Антонина Степановна: «Если он чего хотел, всегда добивался. Был самостоятельным мальчиком. Проблем с ним никаких не было. Любил труд. Во время каникул просил, чтобы его устроили работать». Но это именно те простота и безыскусственность, которые характеризуют «высший пилотаж» воспитания. «Никаких проблем с ним не было», потому что научили его любить труд.

Каждого погибшего на войне жалко. А по отношению к Сергею Богачеву это чувство усиливается еще неосознанной виной: вроде мы не уберегли его. Могли что‑то сделать и не сделали…