Читать книгу - "Лубянка. Подвиги и трагедии - Николай Лузан"

Теперь они были одни, охрана осталась за дверью. Троцкий присел за стол и склонился над листом бумаги. Меркадер собрался с духом, вытащил из‑под плаща ледоруб. Удар пришелся вскользь, и страшный крик поднял на ноги телохранителей. Через мгновение они ворвалась в кабинет. Рамон не смог воспользоваться пистолетом, его сбили с ног и скрутили.

Что пережила в те роковые минуты мать, ожидавшая сына вместе с Эйтингоном и бойцами из группы прикрытия в какой‑то сотне метров от виллы, известно лишь ей одной. Год назад, давая согласие Эйтингону на участие Рамона в операции, она, как опытная разведчица, в полной мере осознавала всю степень риска. Но что значила для нее, Меркадера, Сикейроса, Эйтингона, Судоплатова и сотен других разведчиков собственная жизнь? Видимо, немного, когда на чашу весов ложились политические убеждения, будущее счастье миллионов людей, а впереди стояли великие цели — освобождение человечества от материального и духовного рабства.

Удача на этот раз изменила Каридад и ее сыну. Вилла Троцкого ощетинилась десятками ружейных стволов, а подоспевшее на помощь подкрепление перекрыло все подходы. Идти на штурм, чтобы освободить Рамона, было чистым безумием, и разведчики отступили. Лишь через несколько дней из сообщений прессы они и Москва узнали о смерти Троцкого и аресте его убийцы — Ф. Джексона.

Очередное задание Сталина было выполнено. Спустя год, в июне 1941 года, закрытым указом Президиума Верховного совета СССР К. Меркадер и Н. Эйтингон были награждены орденом Ленина, П. Судоплатов — орденом Красного Знамени, И. Григулевич — орденом Красной Звезды.

Но для Каридад сын, конечно, был важнее награды. Прежде всего, она являлась не разведчицей, а матерью и потому начала отчаянную и изнурительную борьбу за Рамона. Она просила, а затем начала требовать от руководства советской разведки и Берии конкретных действий по его освобождению. И они делали все, что было в их силах, но, несмотря на значительные денежные средства и помощь лучших адвокатов, Р. Меркадера так и не удалось освободить. Потерпела неудачу и попытка оперативно‑боевой группы НКВД организовать его побег из тюрьмы. Сам Рамон не отчаивался и продолжал стойко держаться. Пытки, издевательства уголовников, которых натравливали троцкисты, не сломили его волю. Как ни старались следователи, но так и не смогли добиться от него признания в связях с советской разведкой. Меркадер твердо стоял на своем, что убил Троцкого по личным мотивам, из чувства ревности.

Мексиканской контрразведке и полиции, несмотря на все усилия, так и не удалось установить истинные мотивы убийства и личность самого убийцы. Тот продолжал утверждать, что является Фрэнком Джексоном, и только в 1946 году, после бегства из СССР на Запад одного из членов испанской компартии, стала известна его подлинная фамилия. И даже после этого Рамон продолжал отрицать свою причастность к советской разведке. Борьба продолжалась, но со смертью Сталина, а затем арестом и расстрелом Берии, новые хозяева в Кремле потеряли интерес к этому делу.

Прошло еще семь долгих лет, и только 20 августа 1960 года Р. Меркадер, отсидев весь срок в мексиканской тюрьме, наконец, вышел на свободу. Правительство Чехословакии предоставило ему политическое убежище. Новые советские вожди предпочитали не пятнать свою репутацию прошлыми кровавыми делами и потому поручили Рамона чешским друзьям. В Праге он так и не появился, а через Кубу нелегально прибыл в СССР.

Что подумал Рамон, когда сошел с трапа самолета? Каковы были его первые впечатления о стране Советов? Одно можно с уверенностью сказать — это был уже не тот мир, мыслями о котором он жил все годы, пока находился в мексиканской тюрьме. В нем уже не было Сталина, Берии и романтиков‑революционеров, а идеи социализма, за которые они с матерью так самоотверженно боролись, заметно потускнели. По приезде в Москву его ждала самая высокая награда — Звезда Героя Советского Союза. Ее вручил председатель КГБ СССР В. Семичастный.

В разведку Р. Меркадер больше не вернулся и занялся рутинным делом: работал старшим научным сотрудником в Институте марксизма‑ленинизма. По советским меркам он был обеспечен всем, о чем только мог мечтать обыватель: четырехкомнатной квартирой, госдачей и персональной пенсией, не уступавшей генеральской. Но что они значили для человека, в свое время отказавшегося от богатства? Вероятно, ровным счетом ничего. Рамон задыхался в советском бюрократическом социализме и рвался на Кубу, где пламенный Ф. Кастро предпринимал отчаянные попытки сохранить дух революции.

В 1973 году ему разрешили уехать в Гавану в качестве советника команданте. А спустя три года Меркадер, один из последних и трагических героев своего бурного и противоречивого времени, ушел из жизни. Он до конца оставался революционером, трагизм положения которого как нельзя точно передают слова, однажды сказанные им П. Судоплатову: «Если бы пришлось заново пережить сороковые годы, я сделал бы все, что сделал, но только не в сегодняшнем мире. Никому не дано выбирать время, в котором живешь»[33]. Похоронили Героя Советского Союза Рамона Меркадера, как и принято у разведчиков, скромно и тихо на Кунцевском кладбище под именем Рамона Ивановича Лопеса.

Он выполнил задание вождя: его главного и непримиримого врага, Троцкого, не стало. К концу 1940 года на политическом поле Советского Союза несокрушимой глыбой высился только он один — «великий, мудрый и непогрешимый товарищ Сталин». Зарубежные противники — полуразложившийся РОВС и раздираемая противоречиями ОУН — еще продолжали покусывать и постреливать из‑за угла, но их укусы и выстрелы не были смертельно опасны. Что касается внутренней оппозиции, то ее остатки под присмотром армии надзирателей постепенно превращались в «лагерную пыль».

После победы в Великой Отечественной войне казалось, что социализм Сталина восторжествует не только в Восточной Европе, Азии, но и в самой цитадели империализма — США. В 1959 году у всесильной Америки прямо под боком завелась революционная Куба. Но прошло всего 46 лет с того дня, когда над Кремлем громовыми раскатами прозвучали победные салюты, и в августе 1991 года гигантская советская империя рухнула.

Столь стремительное крушение было полной неожиданностью не только для большинства граждан Советского Союза, но и для тех на Западе, кто спал и видел себя хозяином ее несметных богатств. Винить в этом одни только иностранные спецслужбы, хотя и они приложили к этому свою руку, глупо и наивно. И тем не менее их радиоголоса: «Голос Америки», «Свобода», «Свободная Европа» — сделали гораздо больше, чем все, вместе взятые, разоблаченные НКВД — МГБ — КГБ шпионы. Изо дня в день методично и тонко они промывали мозги советскому обывателю, замордованному постоянным стоянием в бесконечных очередях и уставшему ждать обещанных очередным советским вождем молочных рек с кисельными берегами.

Спустя 74 года после своего образования и через 38 лет после смерти Сталина советская власть сгнила на корню. В конце 1980‑х годов правящая партийная номенклатура уже не имела ничего общего с теми «кремлевскими мечтателями», которые, движимые благими намерениями, пытались на развалинах Российской империи построить земной рай. Но именно тогда, в далеком 1917 году, ими были заложены мины замедленного действия под фундамент здания социализма.