Читать книгу - "Храм и ложа. От тамплиеров до масонов - Ричард Ли"

В этой междоусобной войне важная роль принадлежала шотландской гвардии. Положение ее было двусмысленным. С одной стороны, номинально они были преданы королям из династии Валуа, у которых они были личными телохранителями и составляли основу армии. С другой стороны, для них было бы невозможным не иметь связей с Лотарингским домом и домом де Гизов. Мы уже упоминали о том, что в 1538 году Мария де Гиз вышла замуж за Якова V Шотландского, в результате чего образовалась прочная связь между этими династическими домами. Когда на трон взошла дочь Марии де Гиз, то оказалось, что в жилах шотландского монарха течет кровь Стюартов, а также де Гизов. К этому факту аристократы из шотландской гвардии вряд ли могли остаться равнодушными. В 1547 году Генрих II, французский король из династии Валуа, повысил их статус и добавил привилегий. Тем не менее шотландская гвардия нередко активно – и не всегда тайно – поддерживала соперников Генриха из Лотарингского дома. Так, например, в 1548 году юная Мария Стюарт в возрасте шести лет приезжала во Францию в сопровождении шотландских гвардейцев. Десять лет спустя подразделение шотландской гвардии находилось на острие атаки армии герцога де Гиза Франсуа в сражении, сделавшем его национальным героем, когда он выбил англичан из порта Кале, долгое время служившего предметом ожесточенного спора между двумя странами.

Среди шотландских семей, отпрыски которых пополняли ряды гвардии, была, как мы уже видели, семья Монтгомери. В 1549 году в подразделении одновременно служили пять человек по фамилии Монтгомери. На протяжении почти двадцати лет, с 1543 по 15б1 год, отрядом шотландской гвардии командовал сначала Джеймс Монтгомери, затем Габриэл Монтгомери, а потом опять Джеймс. В июне 1559 года произошло одно из самых драматичных событий в истории шестнадцатого столетия, навеки вписавшее Габриэла де Монтгомери, его семью и всю шотландскую гвардию в анналы истории. Вольно или невольно именно он нанес решающий удар по Лотарингскому дому и де Гизам.

Среди других торжеств по случаю бракосочетания двух его дочерей Генрих II Французский планировал провести грандиозный рыцарский турнир, на который была приглашена знать со всей Европы. Король был известен своей страстью к рыцарским поединкам и намеревался лично принять участие в турнире. Собравшиеся поглазеть на великолепное зрелище простой люд и дворяне видели, как он вносит себя в списки. Сначала король должен был драться с герцогом Савойским, а затем с Франсуа, герцогом де Гизом. Третий поединок зрители считали самым безопасным, поскольку соперником Генриха выступал его старый друг и преданный слуга, капитан шотландской гвардии Габриэл Монтгомери. Поскольку ни один из противников не был выбит из седла, Генрих посчитал, что переломленных в стычке копий недостаточно. Несмотря на протесты свиты, он потребовал второй схватки, и Монтгомери согласился. Всадники понеслись навстречу друг другу, и их копья, как и положено, переломились. Но Монтгомери «не отбросил сломанное древко», которое ударило в шлем короля; от этого удара открылось забрало шлема, и зазубренный кусок дерева вонзился в голову Генриха над правым глазом.

Все были в ужасе. Полдюжины преступников были обезглавлены, и им нанесли такие же, как у короля, раны, которые лекари принялись поспешно изучать, пытаясь найти наилучший метод лечения. Их усилия ни к чему не привели, и Генрих – после одиннадцати дней мучений – скончался. Многие стали высказывать подозрения, но действия Монтгомери не могли быть не чем иным, как случайностью, и ему не предъявили официального обвинения в смерти короля.

Тем не менее здравый смысл подсказал ему, что нужно оставить пост капитана шотландской гвардии, и Монтгомери удалился в свои владения в Нормандии. Впоследствии в Англии он перешел в протестантскую веру. Вернувшись во Францию, Монтгомери затем стал одним из военных лидеров протестантов во время религиозных войн. Он был захвачен в плен и казнен в Париже в 1574 году.

Смерть Генриха II привлекла к себе такое внимание и вызвала столько слухов в первую очередь потому, что была предсказана. На самом деле она была предсказана дважды: сначала за семь лет известным астрологом Лукой Гаурико, а четыре года спустя Нострадамусом, который опубликовал первый из своих знаменитых сборников предсказаний.

Многозначительные строки предсказаний Нострадамуса нашли отклик в душах многих людей и буквально витали над турнирным ристалищем. Смерть Генриха выглядела убедительным доказательством способности Нострадамуса «предвидеть будущее» и сделала его ведущим прорицателем Европы в глазах не только современников, но и далеких потомков. Тем не менее мы, как и некоторые другие исследователи, полагаем, что смерть французского короля от руки Габриэла де Монтгомери была вовсе не случайностью, а частью изощренного плана. В свете открывшихся в наше время фактов «пророчество» Нострадамуса было вовсе не пророчеством, а неким планом действий – возможно, закодированной инструкцией или сигналом. Но кому и от кого? Либо Лотарингскому дому и де Гизам, либо от них, поскольку от их имени выступал Нострадамус, являвшийся, как представляется теперь, их тайным агентом. Если это действительно так, то Габриэл де Монтгомери должен был быть его сообщником или, по крайней мере, инструментом, которого специально выбрали для осуществления плана, чтобы никто не мог обвинить его в преступных намерениях.

Разумеется, смерть Генриха была на руку Лотарингскому дому и дому де Гизов. Однако несмотря на все более наглые попытки извлечь из нее пользу, им не удалось это сделать так, как они рассчитывали. Все следующее десятилетие во Франции царила анархия, пока враждующие фракции – Валуа и Лотарингский дом – плели интриги и открыто боролись за трон. В 15бЗ году был убит герцог де Гиз Франсуа. Шотландская гвардия все более открыто поддерживала интересы Стюартов, совпадавшие с интересами Лотарингского дома. Вследствие этого росло недоверие к шотландцам со стороны Валуа, и в конце концов сын Генриха II, Генрих III, отказался выделять средства на их содержание. Впоследствии шотландская гвардия была восстановлена, но она уже никогда не смогла занять прежнего положения.

В Шотландии и во Франции развязка наступила практически одновременно. В 1587 году королева Шотландии Мария Стюарт была казнена по приказу своей родственницы Елизаветы I. В 1588 году сын Франсуа де Гиза, новый герцог де Гиз, и его брат, кардинал де Гиз, были убиты в Блуа по приказу Генриха III. Через год сам Генрих был убит сторонниками Лотарингского дома и де Гизов. И только при Генрихе IV, которого признавали обе враждующие партии, во Франции установилось некое подобие порядка.

Однако к этому моменту Лотарингский дом и де Гизы лишились двух поколений энергичных и харизматичных, но в то же время безжалостных молодых людей. Династия Валуа пострадала еще больше: она была полностью уничтожена и больше не вернулась на французский трон. На протяжении следующих двух веков Францией правили Бурбоны.

Что касается шотландской гвардии, то после восстановления ее численность была значительно сокращена, и к 1610 году гвардейцы потеряли все свои привилегии, превратившись в обычное подразделение французской армии. В семнадцатом веке две трети личного состава шотландской гвардии были не шотландцами, а французами. Тем не менее, они сохранили воспоминания о былой славе. В 1б12 году гвардейцами командовал герцог Йоркский, будущий король Англии Карл I. Интересно отметить, что в 1624 году в списках личного состава подразделения значились три Сетона, одного из которых звали Дэвид. В 1679 году он получил чин бригадира. Сама шотландская гвардия сохранилась до 1747 года, когда подразделение принимало участие в войне за австрийское наследство и отличилось в битве при Лауфельде. Таким образом, шотландская гвардия, несмотря на то что значение ее со временем ослабевало, была по сути своей новой тамплиерской организацией. Кроме того, она служила важным средством передачи традиций. Дворяне, служившие в гвардии, являлись наследниками оригинальных традиций тамплиеров. Они послужили каналом, при помощи которого эти традиции вернулись во Францию и укоренились там, чтобы через два столетия принести плоды. В то же время контакты с Лотарингским домом и домом де Гизов позволили им познакомиться с другим массивом «эзотерических» традиций. Часть этих традиций проложила себе дорогу в Шотландию вследствие брака Марии де Гиз с Яковом V, а часть через семьи, члены которых служили в шотландской гвардии. В результате такого сплава образовалось ядро будущего ордена – франкмасонов.