Читать книгу - "Космическая одиссея разведчика. Записки сотрудника госбезопасности - Анатолий Максимов"

В первые годы 60-х сотрудники НТР в Японии смогли познакомиться с капсулой первого американского спутника. Затем, в последующие годы, — центрифуги, ТБВК (термобаров-лагокамеры) и имитаторы солнца регулярно поступали в Союз на нужды космической программы.

Как уже говорилось, в 1967 году разведчик НТР, работая под прикрытием Внешторга, помог с территории Союза решить проблему безаварийной стыковки грузовых кораблей со станцией длительного обитания космонавтов.

Семидесятые годы для советской космической программы — это было время работы людей в открытом космосе. Специальное конструкторское бюро работало над созданием скафандра для выхода за пределы космической станции. С этих же, указанных выше позиций, НТР помогла отечественным конструкторам создать собственную установку по производству специального волокна для скафандра, предназначенного для такого выхода. Такой скафандр планировалось использовать при высадке на лунную поверхность.

Справка. Это было время, когда в недрах отечественной фирмы «Звезда» конструировался такой скафандр на самом высоком уровне конструкторской мысли и технологий.

Разведчику НТР с позиции Внешторга и его источнику за рубежом удалось создать условия для советских специалистов, в результате чего были получены сведения кардинально улучшающие технологию производства одной из оболочек космических «доспехов» — внешней, защищающей от механических повреждений, в том числе от микрометеоритов.

К этому следует добавить, что над указанной темой разведчик работал в паре со своим коллегой по НТР и прикрытию, занимавшему высокое положение в торговом объединении. Этот «тандем» — автор и Седов Вячеслав Алексеевич прошел через годы работы в ведомстве прикрытия. Как происходила работа «над скафандром», рассказывается все в той же автобиографичной книге автора «Операция Турнир».

Космический скафандр. К разведке обратились с просьбой в решении проблемы отдельных узлов при разработке и производстве «космической одежды». Автору досталось часть задания, которая касалась проблемы изготовления одного из слоев ткани скафандра. Ведь его конструкция — это многослойный пакет из прочных и гибких оболочек. В задании речь шла о верхнем прочном синтетическом материале, защищающем внутренние части скафандра от механических повреждений.

Нужно было раздобыть оборудование и ноу-хау для изготовления синтетического материала, а точнее — производство борного волокна, которое лежит в основе синтетической ткани. Здесь автору пригодилась работа с канадским изобретателем, который создавал синтетические ткани и их композитные варианты для нужд военных, полиции и пожарных. (Прим. автора: тогда от него была получена технология производства композитного материала — ткани для скафандров, применяемых при тушении горящего топлива стратегических бомбардировщиков ВВС США; его скафандры выдерживали работу в горящей среде вместо двух минут до двенадцати).

Автор обратился за советом к японскому источнику Кондо, входящему в агентурную группу «Сенсей». Как и для автора, для него это направление работы было совершенно новое. Более того, фирмы-изготовители в Японии отсутствовали. Однако, некоторые из них могли разработать технологию, используя информацию из… Америки. Кондо был деловым человеком и в этом деле за ним стояла приличная сумм на заказ в три миллиона долларов.

И Кондо нашел японскую фирму, которую удалось уговорить взяться за создание нужного оборудования, конечно, в строгой тайне. Как говорил Кондо, что главную роль сыграли три миллиона, ибо «никто, кроме Советов, может сделать заказ на такое оборудование».

Затем начался поиск путей по выходу на информацию из американского НАСА, вернее, на фирму-поставщика оборудования и изделий для НАСА. Такая фирма в Японии так же нашлась, но она не собиралась делиться информацией с Кондо. Правда, готова была продать ноу-хау, полученного в Америке в результате промышленного шпионажа.

Наконец, после полугода работы Кондо с японцами, он привез специалистов и коммерсантов в Москву. В техническом и по этапном развернутом технологическом предложениях сумма, конечно, была значительно завышена: наша сторона оплачивала усилия по добыче информации, по изготовлению и ноу-хау, за секретность сделки, за риск попасть фирмы в списки КОКОМ, за фиктивный контракт. Приличная сумма? Но эта сделка нужна была для космической науки и техники, а также для престижа Страны Советов, которую не подпускали к мировым достижениям в области космоса.

С нашей стороны присутствовали специалисты из закрытого конструкторского бюро фирмы «Звезда». Они выступали от имени Министерства химической промышленности.

Первые встречи — это технические переговоры: уточнение спецификаций и характеристик отдельных узлов оборудования. Когда дошли до обсуждения контрольно-измерительной аппаратуры, переговоры зашли в тупик — японские специалисты отказывались назвать назначение и параметры десяти приборов, заявляя, что относится к ноу-хау.

Переговоры прервались, и Кондо стал уговаривать японцев назвать характеристики хотя бы нескольких приборов контроля. Эта согласованная с ним линия поведения дала совершенно неожиданные результаты. Японцы согласились раскрыть данные по двум приборам. Но когда они это сделали, то дальнейшие переговоры потеряли смысл.

Дело в том, что конструкторское бюро имело собственную установку по производству борных волокон, но у них шел большой брак, превышавший 80 процентов. Один из приборов предназначался для контроля… трещин на ванадиевой проволоке толщиной тоньше человеческого волоса. И вот, на этот «волос» осаждались молекулы бора.

Услышав о таком приеме контроля трещин, наши специалисты немедленно проверили это на своей установке. Все дело было в чистоте поверхности фильер, через которые протаскивали ту самую ванадиевую проволоку.

Результаты превзошли все ожидания: брак уменьшился до 15–20 процентов. Под благовидным предлогом переговоры с японской стороной были прерваны и. никогда больше не возобновлялись. А от затрат инвалютных рублей были сохранены те самые миллионы на закупку столь нужной нам другой техники.

Как позднее стало известно от Кондо, что та самая японская фирма наладила производство борных волокон в качестве термостойкого и прочного композитного материала. Вот так наша НТР стала инициатором новой отрасли науки и техники на японском рынке. Это был уже второй случай — первыми стали ТБВК для имитации условий космоса на Земле.

Немного из истории приобщения автора к «космосу». Он пришел в НТР, после окончания курса в «кузнице кадров разведки» — Высшей разведывательной школы, начало которой было положено в 1938 году.

В его ведение в химическом направлении были личные дела разведчиков за рубежом. Из одной из «легальных резидентур» пришел образец твердого ракетного топлива. Тематика автору была знакома, ибо в военно-морском инженерном училище он защищал диплом по боеприпасам для морской артиллерии.

И вот, через полтора года, он оказался в Японии под крышей Торгпредства. Появлению там предшествовала своеобразная «чехарда» с подготовкой для работы за рубежом: в спецшколе он готовился для работы в Англии, придя в Центр, — был включен в план замены разведчика в… Израиле, а, в конце концов, стремительно уехал в Японию. Парадокс?! Вовсе нет — для сотрудника НТР «путешествие» по миру обычное явление.