Читать книгу - "От нашествия варваров до эпохи Возрождения. Жизнь и труд в средневековой Европе - Проспер Бауссонад"

Тем не менее в нескольких областях Запада коммерция ожила, хотя была слаба. По долинам Роны, Рейна, Дуная, Майна, Шельды и Мёза (Мааса) прибывали товары с востока и с юга. По этим же путям и через альпийские перевалы сырье из Центральной и Северной Европы – янтарь, шкуры и меха, а также рабы попадали в Верхнюю Италию. Торговцы встречались на ярмарках, которые часто устраивались во время паломничества. Ярмарка в Труа была известна с V в., а ярмарка в Сен-Дени, называвшаяся Ленди, была основана в VII в. (629 г.) и четыре месяца в году собирала огромное множество торговцев. В Нидерландах появились ярмарки в городах Торхаут и Месен. По соседству с аббатствами и крупными городами были организованы еженедельные рынки. Морская торговля оживилась, и, чтобы воспользоваться ее выгодами, торговцы шли на риск, поскольку им постоянно угрожали пираты. Эта торговля разбудила от сна даже Атлантический океан и Ла-Манш и ворвалась в Северное море. Чтобы приобрести у галло-римских торговцев соль, вина, растительное масло, льняные ткани и сукна из Галлии, кельты из Ирландии и Уэльса отважно отправлялись в море на своих обтянутых кожей рыбачьих лодках и в свою очередь привозили в континентальную Европу шкуры и соленое мясо. Но объем этой торговли был ничтожно мал, так же мало торговали и англосаксы, которые стали совершенно сухопутными людьми, повернулись к морю спиной и позволили фризам и галл о-римлянам монополизировать торговлю между их островом и материковой Европой, куда они посылали шкуры и необработанные металлы – свинец, олово и медь. А фризы, наоборот, предвосхитили будущую судьбу Нидерландов – изобрели тип корабля с широкой палубой (hogge), который был особенно хорошо приспособлен для северных морей, и сделали свои порты Дорстад и Слёйс центрами торговли с оживленной коммерческой деятельностью, и торговали от Балтики до устья Сены. В Ла-Манше и Атлантике галльские порты Булонь (где Карл Великий восстановил маяк), Квентовик в устье реки Канш в графстве Понтьё и в первую очередь Руан, Бордо и Нант все активнее поддерживали деловые связи с Нидерландами, Британскими островами и Испанией.

Но подлинным центром крупномасштабной торговли оставалось Средиземноморье. Оно было истинным посредником между полуварварским Западом и Востоком – оплотом цивилизации. Оно было естественным путем для торговли предметами роскоши, которая тогда была гораздо сильнее развита, чем все остальные виды торговли. По Средиземному морю в порты Восточной Испании и Южной Галлии, в особенности Нарбон, Марсель и Арль, а также в порты лангобардской Италии поступали шелковые и хлопчатобумажные ткани и выделанные кожи из Восточной Римской империи и арабских халифатов, сукна и ковры из Лаодикеи (совр. Латакия в Сирии на побережье Средиземного моря. – Ред.) и Антиохии (совр. Антакья на юге Турции. – Ред.), лен и папирус из Египта, вина из Сирии и Кипра, благовония из Аравии, пряности, жемчуг и драгоценные камни с Дальнего Востока и из Индии и слоновая кость из Африки. Восстановленные связи с Левантом больше никогда не прерывались, и именно их постоянство через два столетия привело к великому возрождению в области движимого имущества.

Первым результатом этого оживления промышленной и коммерческой деятельности было частичное возрождение городской жизни. На бывших римских землях многие города (oppida, civitates) воскресли для новой жизни на своих же развалинах. Большинство из них были лишь бледными тенями по сравнению с собою прежними, но некоторым удачное положение на перекрестках естественных путей помогло вновь обрести часть былого процветания. Кроме того, во многих областях Запада возникли, под покровительством епископской власти, новые города, из-за чего названия епископства и соответствующего города стали синонимами. В укрепленных стенами усадьбах (castra), которых становилось все больше и название которых использовали также для обозначения городов, тоже возникло огромное количество маленьких населенных пунктов. По их подобию многие центры имений (villae), где под защитой укрепленных оград селилось все больше подданных владельца имения, становились ядрами городской жизни. Именно благодаря им города позже стали называться villes или vills. Но главными силами в этом процессе были промышленность (ремесла) и торговля, которые создавали – в первую очередь в равнинной части Западной Европы, а также возле больших дорог и рек – промышленные поселки, склады, рынки, стоянки (portus), которые привлекали к себе население и становились началом более крупных городов. У таких поселений еще не было особого имени, в разных странах их называли urbes, curtes, oppida, castra, burgs, burchs, и такими же неясными были еще их характеристики.

Разница в скорости возрождения городской жизни в точности соответствует глубинным различиям между западными странами в возрождении промышленности и торговли. В кельтских округах, где господствовали пастушеский уклад жизни и примитивная экономика, не было городов, и даже торговля играла там такую малую роль, что в Уэльсе рыночное право появилось только перед англо-нормандским завоеванием. В англосаксонской Англии было лишь большое количество укрепленных поселков (burghs) и очень мало мест торговли (ports). Самые многолюдные английские города Лондон и Уинчестер (Винчестер) насчитывали не больше 8 тысяч жителей, а общее количество городских жителей в 1060 г. было равно всего 166 тысячам (в том числе от 11 до 25 тысяч свободных горожан) из 1 миллиона 500 тысяч населения. В Северной и Центральной Германии многочисленные крепости (burgs) и королевские города (urbes regiae), основанные в IX и X вв., были лишь ненамного крупнее обычных укрепленных усадеб, и жили в них крестьяне-солдаты (milites agrarii). Поселения, возникшие вокруг монастырей и мест жительства епископов, – такие, как Бремен, Гамбург и Магдебург, – были еще очень малы. Городская жизнь развивалась главным образом там же, где она пустила корни в германскую почву при римлянах, – в землях, через которые протекают Шельда, Маас, Мозель и Рейн. Здесь в IX и X вв. выросли Гент, Камбре, Льеж, Маастрихт, Ахен, Трир, Мец, который был столицей Австразии, Кельн, Майнц, Вормс, Шпайер, Базель и «многолюдный» Страсбург. Этот край был самой богатой и активной частью империи Каролингов. Городское возрождение здесь так же, как на Майне и Дунае, было связано с возрождением коммерции.

На пересечении рек с дорогами, идущими с Альп, с Востока и из Центральной Европы, выросли Вюрцбург, Аугсбург, Пассау и Ратисбона (Регенсбург. – Пер.); это были «места встречи купцов и производителей товара», если верить писателю, посетившему их в 887 г. В Галлии тоже на главных торговых путях были построены заново города Туль, Верден, Аррас, Суасон, Париж, Реймс, Лион, Вьен, Орлеан, Тур, Пуатье и Тулуза. В вестготской Испании процветали Сарагоса, Картахена, Валенсия, Кадис, Севилья и в первую очередь Толедо, поразивший своим великолепием арабских завоевателей. Но быстрее всего города возрождались на полной жизни и движения родине античных городов – в Италии, где они возникали возле крепостей, рядом с местами ярмарок (mercata) или еженедельных рынков (fora), в окрестностях (suburbia) монастырей и на местах римских городов. Первое место среди этих восстановленных городов занимал Милан, в их число входили Верона, Падуя, Модена, Болонья и Пиза, а рядом с ними вырастали новые центры – например, Феррара и Павия.