Читать книгу - "История войны 1813 года за независимость Германии - Модест Богданович"

При вступлении русской армии в Пруссию император Александр повелел князю Кутузову обнародовать объявление, в коем была объяснена ценность русских денег сравнительно с прусскими. На основании табели, приложенной к сему объявлению, определена ценность русского серебряного рубля и ассигнаций 5-, 10– и 25-рублевого достоинства в прусских талерах, и обратно – ценность талера и подразделений его в русской серебряной монете либо в ассигнациях, полагая серебряный рубль в 4 рубля ассигнациями²¹.

В конце 1812 и в начале 1813 года последовали в русской армии многие преобразования. Все кавалерийские полки переформированы в состав 7 эскадронов, из числа которых 6 действующих и один запасной; в каждом эскадроне положено иметь по 208 человек и по 179 лошадей²². Многие драгунские полки переименованы в кирасирские, уланские и конно-егерские²³. Лейб-кирасирский Его Величества полк, за отличие в Отечественную войну 1812 года, причислен к гвардии, под названием лейб-гвардии Кирасирского, причем офицерам его пожаловано старшинство одного чина против армейских²⁴. Лейб-гренадерский и Павловский полки также причислены к гвардии, с повышением офицеров одним чином против армии; а в замену сих полков поступили в 1‐ю гренадерскую дивизию Кексгольмский и Перновский пехотные полки, с переименованием их в гренадерские²⁵, а вместо их в 11‐ю дивизию из 23‐й полки Екатеринбургский и Рыльский. Остальные полки 23‐й дивизии, Селенгинский и 18‐й егерский, предполагалось перевести в корпус графа Штейнгеля (Финляндский), а 23‐ю дивизию составить вновь из двух полков корпуса графа Штейнгеля, Углицкого и 35-го, находившихся в Архангельске, и двух новых полков, сформированных из Московского гарнизонного полка, под названием Бородинского и Тарутинского. Из 11‐й и 17‐й дивизий положено составить 8‐й (потом 4-й) корпус. Корпус генерала Дохтурова, оставленного командующим всеми войсками в Варшаве, под Модлином и под Замостьем, назначено присоединить к авангарду Милорадовича²⁶.

Особенным предметом заботливости благодушного монарха были госпитали. Убедившись во время бытности своей в Польше из донесений главнокомандующего в Санкт-Петербурге, генерала от инфантерии Вязмитинова, о неудовлетворительном состоянии петербургских госпиталей, император Александр послал к управляющему военным министерством князю Горчакову повеление следующего содержания: «Мнение мое, что увеличивающееся число больных в госпиталях Санкт-Петербургских, и особенно превосходство против прежнего умирающих, имеет свои причины, подтвердилось ныне доставленными бумагами от главнокомандующего в Санкт-Петербурге²⁷.

Осмотр госпиталей, сделанный по предписанию моему, показывает, что действительно все сие происходит от различных упущений, в отсутствие мое последовавших, и что на оные не прежде обращено внимание, как в то уже время, когда я поставлен был в необходимость заняться сам с берегов Вислы состоянием госпиталей в столице. При всем желании моем уважить объясненные в записке вашей причины я не могу, однако, не изъявить вам замечаний моих на оную.

Неудобства в летних сараях быть не могло бы, если б своевременно осмотрены и к зиме приуготовлены они были, ибо о сборе значительного числа рекрут в Санкт-Петербурге известно вам было еще в августе месяце, а удобность помещения больных в летних сараях доказывается тем, что в них же помещались они прежде и не терпели от стужи.

Затруднению в перевозке я также удивляюсь, поелику она не новая. Больной, порядочно одетый и тулупом накрытый, не может пострадать на 30 верстах; по крайней мере, сим средством меньше бы изнурено было людей, нежели размещением их, по распоряжению вашему, в сырых Петровских казармах, где притом никакая чистота не соблюдается и где советник медицинского департамента Рускони не прежде вздумал учредить отдушины, как по приезде уже генерал-штаб-доктора Крейтона.

Объясняя тесноту, вы заключаете, что нельзя лучше разместить больных, но, по свидетельству главнокомандующего в Санкт-Петербурге, есть место в Преображенском госпитале.

Вопреки удостоверению о хорошем продовольствии я имею сведение, что оно сделалось таковым уже после бытности вашей в Петровских казармах.

Недостаток лекарей также отвратить можно было бы настоянием у управляющего министерством полиции, чтобы отрядить всех находящихся в казенных местах и вольнопрактикующих в Петербурге, а равно прикомандированием их из Финляндии по вашей части.

Нахожу я также совершенный беспорядок и в том, что по гарнизону неизвестно, в который госпиталь вести больных. Перевозкой таковой и пересылкой из одного госпиталя в другой весьма естественно довести людей до изнеможения, так, что они через сутки уже умирают. Вы обязаны всегда знать, сколько находится порожних мест в госпиталях, и при недостатке оных приготовлять заблаговременно учреждение особых госпиталей в Санкт-Петербурге, или даже в Царском Селе и Стрельне.

Подтверждение упущений сих найдете вы в бумагах, здесь прилагаемых. Они покажут также вам, что и в командах ни малейшего попечения о людях нет.

Наконец – и самое сравнение умирающих вами сделанное неверно, как усмотрите из прилагаемого здесь расчисления, по коему ясно видно непомерное число умирающих против прежних годов.

Главным же упущением с вашей стороны нахожу я то, что вы не предусмотрели заблаговременно надобности в продовольствии питательной пищей прибывающих в Петербург рекрут и не представили мне о производстве им мясной и винной порций, чем могли бы спасти большое количество людей от болезней.

Считая излишним повторять способы к поправлению всего того, что упущено, я остаюсь уверенным, что вы обратите лучшее на госпитали внимание и не заставите меня в другой раз заботиться отсюда об уменьшении больных в Санкт-Петербургском гарнизоне»²⁸.

Император Александр I, заметив, что в донесении главнокомандующего в Санкт-Петербурге, хотя и были исчислены многие упущения по госпитальной части, однако же не помещено главного: именно – сделано ли какое-нибудь распоряжение к устранению описанных недостатков, повелел принять следующие меры:

«1. Обратить на пользование людей в госпиталях всех вольнопрактикующих и в казенных местах служащих медицинских чинов, ибо, – как выразился Государь, – в надобности государственной и в деле общественном собственные частные выгоды и расчеты иметь места не должны.

2. Разместить больных в удобнейших зданиях.

3. Наконец – взыскивать за всякое небрежение о людях по гарнизону. Смотреть, чтобы солдаты не изнурялись учением и получали в натуре мясную и винную порции. Заболевших не удерживать ни одного дня в казармах, через что усиливаются болезни до того, что никакое искусство медика пособить уже не сильно, и не спешить выпиской из госпиталей выздоровевших по одному только названию; по принятии же в команды совершенно выздоровевших не занимать их тотчас ученьем и давать им хорошую пищу и винную порцию для скорейшего поправления сил»²⁹.

Заграничный поход, в отдаленности от источников средств империи, был сопряжен с чрезвычайными затруднениями. Прусские местные власти делали все, что могли; но Пруссия была истощена, и потому русские войска, исполняя волю своего монарха, должны были пользоваться способами страны не иначе, как с уплатой всего, ими получаемого от жителей.