Читать книгу - "Империя Карла Великого и Арабский халифат. Конец античного мира - Анри Пиренн"

В Галлии во время правления Юстина II (византийский император с 565 по 578 г.) сначала в Провансе, а потом и в других местах стали чеканить монеты равные по весу 3,92 г; византийский золотой солид, как мы уже говорили, содержал 4,48 г золота. Именно об этих галльских солидах, судя по всему, говорил в одном из своих писем папа Григорий Великий, отмечая, что они не имеют хождения в Италии.

Особенно много золотых монет чеканилось в королевствах франков и вестготов. Вандалы золотых монет не чеканили, а в королевстве остготов их чеканили лишь при Теодорихе. Это, вне всякого сомнения, говорит о том, что в королевствах остготов и вандалов имело хождение множество римских золотых монет. Относительно вандалов нам, по крайней мере, хорошо известно, что их королевство было очень богатым, а короли и их приближенные буквально купались в роскоши.

Чеканка монет по-прежнему оставалась под контролем королевской власти, но сама организация чеканки на монетных дворах была, так сказать, децентрализованной. Короли вестготов организовали монетные дворы в нескольких городах^[120].

В королевстве франков один монетный двор располагался непосредственно в королевском дворце, а другие — в различных городах. Однако монеты чеканились также и церковью, а чеканщиков вообще было великое множество. Без сомнения, это объяснялось способом сбора налогов.

Вот как объясняют это в своем исследовании Энгель и Серур: «Представлялось удобным разрешить лицу, отвечавшему за определенный налог, — арендатору, ведавшему добычей соли, управляющему королевским имением, казначею монастыря и т. д. — получать необходимые платежи или пожертвования в иностранных или старых монетах либо металлами вразвес и тут же делать из них находящиеся в обращении монеты, на которых стоит именное клеймо этого ответственного лица, являющееся гарантией того, что монета имеет соответствующую стоимость и стандарт качества. Помимо именного клейма чеканщика, на монете указывалось и место ее производства, чтобы была полная ясность относительно ее происхождения. А уже этими новыми монетами откупщик рассчитывался с казной, а также обеспечивал свои нужды».

Как считает А. Люшин, практика чеканки монет из сырья, полученного в виде пошлины, является римской традицией. Как он отмечает, чеканщики монет были не мелкими ремесленниками, а откупщиками.

Вместе с Люшином мы вполне можем исходить из того, что, несмотря на значительное рассредоточение мест чеканки монет и большое количество монетчиков, весь процесс находился под определенным контролем; именно поэтому не возникло хаоса и неразберихи в финансах, которые наблюдались в эпоху феодализма в Средние века.

Как считает Пру, чеканщики изначально были ремесленниками, работавшими на императорских монетных дворах, а потом они оттуда ушли и стали откупщиками^[121].

На отдельных монетах, выполненных некоторыми чеканщиками, мы можем увидеть надписи «охраняется казначейством» или «охраняется императорской властью»; это говорит о том, что процесс чеканки монет находился под контролем казначейства. Монеты чеканились не только во многих городах, но также и в сельских округах, крепостях и крупных земельных владениях, это подтверждает предположение о том, что чеканка была связана со сбором налогов и податей. Совершенно невозможно предположить, как это делает Пру, что во всех этих местах располагались полноценные монетные дворы; тем более сам Пру признает, что чеканщики не были государственными служащими. После правления Пипина они встречаются уже очень редко; окончательно же эти чеканщики исчезли в 781 г., то есть именно тогда, когда прекратила существование римская система сбора налогов и пошлин.

В эпоху правления Меровингов не было случаев отказа в праве чеканить деньги^[122].

Как отмечает преподобный Лен, церкви занимались чеканкой монет просто для того, чтобы мобилизовать имевшиеся у них ресурсы и обратить их в денежную форму. «Церковная чеканка монет, — пишет он, — представляла собой, как нам кажется, не столько реализацию права, пожалованного королевской властью, сколько использование возможности, имевшейся у священнослужителей и монахов, превратить свои сбережения и накопления… в денежную форму».

Упомянутая постоянная чеканка золотых монет, а также имеющиеся у нас сведения о больших запасах золота, которыми обладали короли^[123], церковь, а также частные лица^[124], свидетельствуют о том, что на Западе запасы золота были очень велики и являлись основой богатства как частных лиц, так и государства. При этом следует иметь в виду, что на Западе не было золотых рудников, а предполагать, что все имевшееся золото было намыто из золотоносных песков, нет никаких оснований. Следовательно, золото попадало на Запад в результате торгового оборота и представляло собой ликвидный драгоценный товар, имевший повсеместное обращение, а коли так, то о каком «натуральном хозяйстве» может идти речь?

А разве мало дошло до нас сведений, подтверждающих вышесказанное!^[125]

Епископ Тура Болдуин раздал бедным 20 тыс. золотых солидов. Золото широко использовалось для украшения одежды того времени; также большое количество золота находилось во владении частных лиц, что подтверждают многочисленные конфискации золота у них королями^[126].

Королевская казна, обильно подпитываемая налогами и податями, также росла и благодаря щедрым дарам и субсидиям, получаемым от византийских императоров, которые иной раз могли пожаловать, например, 50 тыс. золотых солидов. Королевская казна на входе средств была подобна гигантскому насосу, который активно «всасывал» золото, а на выходе — не меньших размеров фонтану, который столь же активно его «расплескивал» в разные стороны; в королевских сундуках золото никогда не пылилось и не залеживалось. Выплачивались щедрые ежегодные ренты, готовилось приданое королевских дочерей, приносились дары друзьям и приближенным; щедро раздавалась милостыня бедным. Король также имел возможность давать деньги в рост, как было в случае с епископом Вердена; платить персональные пенсии нуждавшимся священнослужителям, как мы сейчас имеем возможность перечисления пенсий на личный пенсионный счет, предназначенный для пользования тем, на кого он открыт. Король снабдил деньгами св. Аманда, когда тот направился крестить франков. Король мог купить за деньги мир с варварами, как поступила Брунгильда, или же покрыть серебром свод собора Сен-Дени, как сделал Дагоберт; приобретать изысканные яства из Константинополя; покрывать расходы на государственный аппарат, а также на поддержку ученых и философов и т. д. и т. п. Я согласен, что часть этих средств составляла добыча, захваченная у побежденных германских и славянских племен; также это были византийские субсидии и дань, которую платили готы после окончания правления Теодориха, а позднее и лангобарды^[127].