Читать книгу - "Друиды Русского Севера - Евгений Лазарев"

Обнаружение на дне Северного Ледовитого океана трех мощных подводных хребтов стало одним из величайших океанологических открытий XX столетия. Самый крупный из них, протянувшийся от Земли Гранта до Новосибирских островов, назван именем Ломоносова. Другой хребет, Срединный Арктический, стыкующийся со Срединным Атлантическим хребтом, назван в честь его первооткрывателя Я. Я. Гаккеля. И наконец, подводная горная цепь, простирающаяся от шельфа Восточно-Сибирского моря до шельфа Новой Земли, известна теперь под именем хребта Менделеева. Так вот, осадки, пробы которых были взяты с хребта Менделеева, оказались надводного происхождения! Анализ показал их возраст: 9300 ± 180 лет. Вершины хребта Ломоносова были островами около 12 тыс. лет назад.

Я. Я. Гаккель полагал, что и Новосибирские острова, и остров Врангеля — остатки суши, ушедшей под воду всего 5 тыс. лет назад. Сушей были, очевидно, Шпицберген, Земля Франца-Иосифа, Северная Земля и Канадский архипелаг; хребты Гаккеля, Ломоносова и Менделеева возвышались над этими землями могучими горными системами, соединявшими Америку с Евразией. Глубоководные котловины между горными хребтами могли быть, до опускания этой суши, внутренними морями или озерами.

Опускание арктического шельфа продолжается доныне. В XX веке исчезли острова Василевского и острова Семенковского в море Лаптевых, острова Меркурия и Фигурина. Впрочем, их исчезновение было прежде всего результатом размывания слагающих эти острова рыхлых пород, с прослойками льда. Эти острова были фрагментами Панарктического ледникового щита, который (согласно реконструкции М. Г. Гросвальда) во времена палеолита перекрывал весь Ледовитый океан, опираясь на арктические острова и, по-видимому, существовавшие тогда «мосты» материковой суши. Океанолог А. Кондратов так резюмирует наиболее современные концепции «ледяного континента» Арктиды.

Согласно гипотезе доктора географических наук С. В. Тормидиаро, этот Панарктический ледниковый щит далеко не везде представлял сплошной ледник, подобный ледникам Гренландии и Антарктиды. Воды Северного Ледовитого океана в эпоху великих оледенений сковывали сплошные льды. Но огромные их пространства были покрыты слоем принесенной с континентов лессовой почвы, позволявшей расти пышным травам, которая служила пищей для мамонтов, шерстистых носорогов, овцебыков и других представителей «мамонтовой фауны», процветавшей во время последнего ледникового периода. А там, где паслись крупные травоядные животные, мог быть и первобытный человек, ибо охота на этих животных служила для него основным источником пищи.

«В эпоху оледенений в Северном полушарии было значительно холоднее, чем сейчас, — эта истина ни у кого, кажется, не вызывает сомнений, — пишет С. В. Тормидиаро. — Что должно было произойти в таких условиях с Арктическим океаном? Он стал промерзать, и его дрейфующие льды спаялись в единую неподвижную плиту толщиной в десятки метров. Эта гигантская суша спаяла северные материки, и в центре ее установился великий полярный антициклон, значительно более мощный, чем тот, который стоит ныне в Антарктиде. Холодный воздух начал «скатываться» к югу, но под влиянием вращения Земли двигался на запад — так образовался тот постоянный восточный ветер высоких широт, который опять же известен нам по шестому континенту. А в верхних слоях атмосферы создается так называемая всасывающая воронка обратного направления. И вот этот-то гигантский «пылесос» и стал «перерабатывать» взвешенные в сухом воздухе частицы, распределяя их по ледяному панцирю. Ведь как раз в тот период и происходило — и не только в Арктике, но и в средних широтах — грандиозное накопление ветровой пыли, которая и образовывала известные в геологии лессовые отложения Европы. Так стала рождаться Арктида. Картина получается, конечно, неземная: на огромном пространстве лежит целый суперконтинент с почти марсианским климатом. Расчеты показывают, что перепад крайних температур в его центре мог достигать 150–180 градусов».

Бескрайние сухие степи покрывали в ту пору всю Северную Евразию. Тучи пыли клубились над сухими мерзлотными степями Европы, Сибири, Северной Америки. И конечно, эта пыль доносилась через верхние слои атмосферы в Арктику и выпадала там на морские льды. Сначала она была налетом, а затем стала превращаться во все более утолщающиеся слои лесса.

Летом с безоблачного неба начинало светить круглосуточное, не заходящее четыре месяца арктическое солнце. Температура резко поднималась, особенно на темной поверхности земли. Это создавало идеальные условия для роста трав, ибо неглубоко под слоем наносной земли залегал лед, который слегка подтаивал и увлажнял почву ледово-лёссового материка — Арктиды.

Но вот наступило потепление. Около 10 тыс. лет назад воды Гольфстрима прорвались под «материк на плаву», которым являлась Арктида, сложенная лессом и льдом, и начали растапливать его. На месте ледяной мамонтовой «суши» вскрылся огромный арктический океан, единый массив стал раскалываться на части. Одни из ледяных островов выплыли в Атлантику, другие в течение долгого времени оставались на огромном мелководном шельфе Северного Ледовитого океана. Возможно, их застали первые полярные исследователи и таинственная Земля Санникова была именно таким обломком Арктиды. А те образования, что стояли на материковом основании, «дотянули» до наших дней в виде ледяных берегов Северной Якутии с их лессовыми вкраплениями. Многолетнее изучение этих уникальных берегов и позволило С. В. Тормидиаро реконструировать историю и облик «растаявшей Атлантиды» — Арктиды.

О том, что на ее территории росли травы и обитало огромное множество животных, начиная с великанов-мамонтов и кончая самыми маленькими грызунами, говорят исследования ученых самых различных специальностей. Бивни мамонтов, кости быков и других крупных травоядных животных находили и будут находить бульдозеристы, радисты, метеорологи — словом, все, кто работал на Новосибирских островах, острове Врангеля, Северной Земле.

Эта чрезвычайно интересная модель лёссово-ледяной Арктиды важна не только как один из вариантов реального существования Гиперборейского материка (пусть в значительной части ледяного) в околополярной области (причем материка обитаемого). Эта модель и проистекающие из нее выводы позволяют ставить вопрос о возможности проживания человеческих сообществ палеолитической эпохи в тех регионах, которые находились в зоне оледенения.

Сколь хрестоматийными ни казались бы наши усвоенные со школы представления о покровном оледенении (в последние несколько десятков тысяч лет) Восточной Европы, они, как уже говорилось в начале книги, вряд ли соответствуют действительности. Разумеется, многие характерные формы рельефа, разнос обломочного материала вполне узнаваемых горных пород на тысячи километров и т. п. — все это можно убедительно объяснить лишь работой ледников. Вот только был ли это сплошной щит толщиной в несколько километров? Или как на нынешней Камчатке, где обилие ледников почти не нарушает жизнь природы и людей?

Взять те же Ловозерские или соседние Хибинские горы российской Лапландии. Между Сейдозером и Ловозером находится, безусловно, конечная морена ледника (ее вал и запрудил когда-то нынешнюю реку Эльморайок, образовав Сейдозеро). Но при внимательном осмотре обширных нагорий вокруг Сейдозера создается впечатление, что ледник не покрывал их полностью, во всяком случае, во времена последнего оледенения. Там, где он лежал, доныне на километры тянется арктическая каменистая пустыня, где даже лишайников почти нет. А на других нагорьях, на тех же высотах — растут даже редкие травы и крохотные кустарники. Значит, здесь не было тысячелетних льдов?