Читать книгу - "Атеисты в мундирах. Советские спецслужбы и религиозная сфера Украины - Дмитрий Веденеев"

• сбор документально подтверждаемых данных о развитии ситуации в религиозной среде Украины, деятельности иерархов и священников РПЦ, течениях и настроениях в церковной среде, состоянии других религиозных общин;

• изучение через оперативные источники политики оккупационной администрации по отношению к религиозным институциям, прежде всего об инспирировании немецкими и румынскими спецслужбами автокефальных и автономистских течений в православии на Украине.

Конфессиональной ситуации на занятых врагом землях Украины НКВД посвящал отдельные информационные материалы, по крайней мере, с середины 1942 г. Так, 7 июля 1942 г. временно исполняющий обязанности наркома внутренних дел УССР С. Савченко подписал подготовленную 4-м Управлением разведсводку № 30/65 «О церковной политике немецких фашистов на оккупированной территории Украины»^[146]. В основу подобных материалов ложились донесения агентуры и опрос лиц, перешедших линию фронта, данные партизан и военной контрразведки, изучение антисоветской прессы и других печатных источников, перехваты радиопередач. При определенной поверхностности и фрагментарности охвата и анализа проблемы^[147] документ отразил определенные тенденции в развитии религиозной ситуации и использование ее оккупантами в своекорыстных целях.

Гитлеровцы, отмечалось в сводке, развернули активное «церковное движение как одно из средств влияния на население». При этом в Западной Украине ставка сделана ими на Греко-католическую церковь и ее Предстоятеля А. Шептицкого. Высказывалось предположение о том, что владыка Андрей договорился с немцами и выступил с письмом (газета «Краковские вести» назвала его «сенсационным») с призывом к украинцам различных конфессий к консолидации. Как считали составители сводки, при этом глава УГКЦ действовал в разрез с политикой Ватикана, занявшего нейтральную позицию и протестующего против гонений на католическую церковь.

В центральных и восточных регионах предпочтение отдавалось объединению духовенства и верующих вокруг автокефальной церкви во главе со «старым агентом» немцев Поликарпом (Сикорским), взявшем титул «администратора Украинской православной церкви на Украине» – «подобран фашистами на эмигрантской свалке для своих нужд в качестве церковных дел мастера». Отмечалась негативная роль митрополита Дионисия (Валединского) в инициировании карьеры Поликарпа в середине 1930-х гг. и роль последнего в «украинизации» православия на Волыни, раздувании разногласий между «украинизаторами» и «славянистами». Документально установлено, отмечали чекисты, что Поликарп был агентом польских спецслужб, а затем стал сотрудничать с немецкой разведкой и ОУН.

Сводка уделила достаточное место автокефальному движению. Немцы учли былую популярность УАПЦ и стали насаждать автокефалию даже среди «канонически правильно высвяченного епископата, подбирая из его среды нужную для своих целей агентуру». Сообщалось, что тот же Поликарп заверил оккупационную администрацию в своей полной лояльности: «будущее украинского народа тесно связано с победой немецкого государства», – и автокефалы намерены «возносить молитву о здравии фюрера и за окончательную победу немецких вооруженных сил». Поскольку «война… Германии против большевистских изуверов есть война за освобождение всех угнетенных большевизмом народов».

Высказывалось мнение о том, что посредством УАПЦ немцы стремятся «оторвать ее от Московской патриархии и исключить всякое влияние на нее со стороны Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия Московского», все шаги Поликарпа направлены на то, чтобы «церковь благословляла все злодеяния на захваченной территории».

Подчеркивалась роль иерархов РПЦ в противостоянии изменнической политики верхушки УАПЦ – Патриархия и экзарх Украины митрополит Николай (Ярушевич) заклеймили Сикорского «как узурпатора церковной власти и фашистского пособника, вносящего раскол в Русскую православную церковь», вынесли ему «церковно-судебное определение» и запретили в служении. Саму УАПЦ разведчики оценивали как единственную опору оккупантов в «проведении церковной политики фашистов на оккупированной территории», отметив резко отрицательное отношение к автокефалам со стороны «попов и епископов старой, дореволюционной синодальной школы и кадров тихоновцев».

Анализировались и материалы печати. Внимание разведки привлекла статья, посвященная УАПЦ в харьковской пронемецкой газете «Нова Україна» от 12 февраля 1942 г. В ней говорилось о заявлениях Поликарпа о преданности оккупационной власти, высказывалась благодарность немецкому командованию за освобождение от «еврейско-большевистского владычества Москвы». Важным считался перехват радиопередачи из Бухареста (13 мая 1942 г.), подтвердившей агитацию автокефалов за выезд местного населения на работы на военно-промышленные предприятия Германии, за добровольную запись в ряды германских вооруженных формирований.

Приводились данные о методах «религиозной политики» оккупантов, которые старались создать «строгую организационную систему»: учреждают «отделы культов» при городских управах, которым подчиняются епархиальные советы и епископат, разрешают и контролируют открытие епархиальных советов, архиерейские хиротонии (приводился пример «митрополита» Феофила Булдовского – «управляющего Харьковской епархией» с резиденцией в Покровском монастыре, превращенном коммунистической властью в «антирелигиозный музей»^[148].

Епархиальным советам разрешили «открывать бесплатные богословские курсы для подготовки кандидатов на священники», принимать на них «достойных принятия духовного сана» лиц со средним и высшим образованием не моложе 25 лет. В программу обучения включали философию, педагогику, немецкий язык и украиноведение. Открывались магазины церковной утвари, печаталась религиозная литература на украинском языке. Вместе с тем оккупанты поощряли назначение священниками «разных случайных людей, а то и проходимцев».