Читать книгу - "Байбаков - Мария Славкина"

А теперь те самые детали. Женя Белоусова родилась 10 марта 1925 года в простой крестьянской семье в псковской деревне. Вскоре девочка вместе с родителями переехала в Ленинград. Мама устроилась домработницей, отец — рабочим на заводе. Именно в Ленинграде начался у Жени путь актрисы: сначала она поступила в балетную студию, потом в хор районного Дома культуры. Там ее заметили и направили в ансамбль Дворца пионеров, которым руководил композитор Исаак Дунаевский. Прослушав Женю, он остался очень доволен. Ее голос уже звучал по радио: «Белеет парус одинокий», на пластинке она запевала «Эх, хорошо в стране советской жить». В 1941 году Женя в числе семи самых одаренных детей должна была ехать на московскую Олимпиаду детского творчества. Поездке этой не суждено было состояться: война застала Женю в деревне, куда она каждое лето ездила отдыхать к бабушке. Чтобы не попасть в плен, девушка отправилась к партизанам, стала связной. В 1944 году немцы арестовали ее, чудом Жене удалось избежать расстрела, потом был опять плен, концлагерь… А когда на исходе войны она добралась, наконец, до своих, угодила в сталинские лагеря и пробыла там 10 лет.

Знал ли Николай Константинович о непростой судьбе Евгении Белоусовой? Кстати, ее реабилитировали лишь в 1989 году. Конечно же знал. «Пусть ее улыбка порадует людей, — решил председатель совнархоза. — Да и самой ей будет приятно». В этом был весь Николай Константинович. Для него жизнь складывалась не из громких слов, а из дел — больших и малых.

Нефть и газ Кубани

Конечно же большое внимание Байбаков уделял и своей родной отрасли — нефтегазовой промышленности. Кубань — колыбель отечественной нефтянки. Именно здесь в 1864 году была пробурена первая скважина с применением механического ударно-канатного бурения на Кудако-Киевском месторождении, а через два года забил первый нефтяной фонтан. К середине XX века это был старейший нефтедобывающий регион. Казалось бы, все самое интересное позади… Но оказалось, что нет.

В 1950-е годы в Краснодарском крае был открыт ряд крупных газоконденсатных месторождений. Не газ в чистом виде, а жидкая смесь высококипящих углеводородов различного строения. Опыта разработки таких объектов в стране почти не было. Поэтому начался поиск технологий и методов — интеллектуальный штурм. Бурение, эксплуатация, транспортировка — все эти вопросы пришлось решать по-новому. Работа была сложной, но увлекательной. Специалисты во главе с председателем совнархоза Байбаковым понимали — если удастся найти «ключ», то открываются громадные перспективы! И они не ошиблись. Благодаря новым инженерным решениям добыча голубого топлива за время существования совнархоза возросла с 1 до 25 миллиардов кубических метров в год, что позволило «экспортировать» газ в другие районы по выстроенному в рекордные сроки газопроводу Кубань — Ростов — Донбасс — Москва — Ленинград. В 1963 году большой группе специалистов, среди которых был и Н. К. Байбаков, была присуждена Ленинская премия за комплексное решение проблем бурения и эксплуатации газовых и газоконденсатных месторождений.

Кропотливую, ювелирную работу развернул бывший руководитель отрасли и на нефтяных месторождениях. «Представьте себе, — объяснял Байбаков, — нефтяная залежь выработана, нефть выкачена, но породы, ее содержащие, залегают не сплошным полем, а их отдельные узкие заливы („рукава“) отходят от основного поля в слабопроницаемые окружающие породы. Основная нефть взята, а в рукавах она остается». Что же делать? Николай Константинович обратил внимание на большие перспективы таких методов повышения нефтеотдачи, как газовое воздействие на пласт и термические методы добычи нефти.

Конечно, было нелегко. В каждом отдельном случае требовалась геологическая проработка, решение неординарных технических задач и экономических расчетов. К новаторским идеям краснодарцев относились по-разному, были и скептики. Но «Краснодарнефтегаз» под руководством В. А. Брагина (это объединение он возглавлял с 1959 по 1980 год) и при поддержке Байбакова последовательно проводил исследовательские и промысловые работы. Сегодня, когда за газовыми и термическими методами признается будущее отечественной и мировой нефтяной промышленности, специалисты-разработчики с большим вниманием изучают пионерские шаги по применению этих технологий на Кубани.

Семейные радости

Время работы в совнархозе Николай Константинович вспоминал с особой теплотой. Ссылка обернулась интересными делами, новыми друзьями, а еще тихими семейными радостями.

Пока не приехала Клавдия Андреевна, все заботы о нем взяла на себя сестра Наталья. В молодые годы она работала в детских учреждениях, потом вышла замуж, родила двух сыновей Владимира и Александра — Волика и Алика. Ее муж Михаил Николаевич Стерхов много лет работал в Нефтеснабе. Прекрасная хозяйка и кулинарка, больше всего на свете она любила готовить и угощать. Каждое утро поила домочадцев парным молоком, потом следовал первый завтрак, второй… На обед — новое испытание — пять-шесть блюд и все нужно было попробовать! То же самое повторялось и на ужин… Николай Константинович, который поесть любил, но старался придерживаться диеты, однажды не выдержал и дал жене телеграмму: «Клава, приезжай скорее, меня сестра Наталья тут закормит!»

Из того времени особенно запомнились летние месяцы на Черноморском побережье. На совнархозовской даче в Геленджике собирались шумные молодежные компании — дети, племянники и племянницы, друзья. Жарили шашлыки, купались, играли в волейбол… А однажды Николай Константинович повез молодежь в Абрау-Дюрсо. «Мы жадно слушали главного технолога-винодела, который рассказывал председателю совнархоза о технологии изготовления шампанских вин, коньяка, об объемах и выполнении годового плана завода, — вспоминает племянница Галина Александровна Байбакова. — Потом мы 5 километров шагали по холодному туннелю, по стенам которого громоздились стеллажи с бутылками шампанского, которые выдерживались там годами. Пройдя многочисленные цеха, мы вошли в дегустационный зал. Озеро Дюрсо — темно-голубое, склоны гор вокруг него розовые от спелого винограда! На обратной дороге Николай Константинович ехал в нашей машине, с молодежью, и вместе с нами пел „Сердце, тебе не хочется покоя“, „Что стоишь, качаясь?“».

О тех годах сын Сергей вспоминает, что именно в Краснодаре он по-настоящему сблизился с отцом. Если раньше его воспитанием занималась в основном Клавдия Андреевна, а отца он видел редко, то теперь Николай Константинович стал брать его в рабочие поездки, рассказывал, показывал… В 13–14 лет он уже знал, как работают скважины, как строятся заводы, как производят шампанское. Кроме того, Сережа до тонкостей научился разбираться в морской рыбалке. «Это было очень серьезное увлечение отца, — рассказывает Сергей Николаевич. — Морскую рыбалку он обожал. Садился на катер с мотором, и вслед за чайками… Единственно, он был очень нетерпеливым — если чуть похуже начинало клевать, то сразу перебазировался в другое место. Он не мог сидеть на месте». Запомнился Сергею Николаевичу и такой случай: «Это было в 1958 году. Как говорится, собрались „трое в лодке“ — я, отец и полковник в отставке, муж начальницы санэпидемстанции города Геленджика Федор Калистратович Костюк. Ловили ставриду. Отец был очень азартным рыбаком. А клев — потрясающий. Мы заполнили всю тару. А ставрида все шла и шла. Тогда отец снял брюки и стал складывать рыбу туда. Мы последовали его примеру. Так и вернулись на берег все без штанов, но с рыбой. Торжественно причалили к крайкомовским дачам».