Читать книгу - "Шкура дьявола - Алексей Шерстобитов"

– Лех, ты че менжуешся – чуйка?

– Да вроде нет.

– А че тебя тогда напрягает?

– Гриш, ты же знаешь, как я отношусь к этой братве, и какая там может быть безопасность, да еще… какой там снайпер?! Бред какой-то! На дворе начало 90-х, и снайпера по городу не работают – я ни разу о такой чепухе не слышал. Объясни что происходит.

Ну так-то да… Может Юрок опять обдолбался своей дрянью, вот его и прет как волка! Лех, мне щас не до того, «Иваныч» встречу устроил с «лубянскими»,^[27] потом «Радуга»,^[28] после «Закарпатские узоры»,^[29] а после и вообще «Фиалка»^[30] – общая тема с «братвой», «ворами», и «цветными» – в мастях бы не попутать че,^[31] куда не сунься: то воры, то менты, то вместе, а то и вовсе друг друга замещают… Корче вернешься – шуми на трубу, угу?! Давай братух, береги себя… – Что оставалось делать? Понятно было – что-то назревало, но на Гришу я еще надеялся и действительно верил ему, наивно пологая что он не в курсе дела и всегда меня поддержит…

…Встретились с «лианозовскими», в районе гостиничного комплекса «Измайловский», проехали еще немного на машинах, к какому-то спортивному комплексу. Излазили его вдоль и поперек от подвала до чердака, и весь обратный путь обсуждали возможную опасность для людей его посещающих. Я все слушал и никак не мог понять – причем здесь я? Ни один из присутствовавших не обратил внимание на возможные места близлежащих точек для ведения огня в отдалении от комплекса, и вообще, впечатление создавалось, будто весь этот маскарад устроен для меня одного.

Вернулись к «Лианозовским кортам», заказали обед, я просто чай – шиковать особо было не на что, а халява в этом коллективе, уже знал к чему приводит.

Разговор при застолье шел о каком то «Филине», я почти ничего не понял, только то, что он выводил гулять собаку «Иваныча» пока тот «чалился»,^[32] а после каким-то образом «набурогозил»,^[33] «оборзел» и еще чего-то, смысла в чем я совершенно не разглядел, а скорее просто не расслышал и не понял.

Финалом всего этого было резюме, спущенное сверху, и звучало как необходимость «валить» это «животное» и «валить» как можно быстрее. В заключении «Усатый» повернулся ко мне, придвинул лицо, как можно ближе к моему, и вперившись красными, выпученными глазами прошипел:

– Ну чо, мил человек, настал твой звездный час – ты и валить будешь…, за одно и с долгом расплатишься, а братва чем сможет, тем поможет. По-няяя-л?… – Последнее слово было сказано с ударением на последний слог, что резануло слух, и не оставило место для апелляции. А ведь действительно, услышав каждое слово я даже близко не осознал смысл сказанного, только где-то далеко, в недосягаемой глубине подсознания, начал формироваться клубок опасности и уже через секунду выплыл жгучим комком, где-то внизу живота.

По мере дохождения сути сказанного до участков мозга, обрабатывающих информацию, комок подымался выше и в апогее накала страстей, вдруг разорвался адреналиновой бомбой. К этому моменту я успел задать несколько вопросов, делая вид что туплю, на деле затягивая время, а за одно стараясь получить какую-нибудь дополнительную информацию для мотивированной причины отказа от навязываемого, и хотя бы поверхностно прикинуть путь выхода из сложившейся ситуации вообще или из этого места, что при отказе тоже могло стать проблемой.

В сию минуту такового, по моему глубокому убеждению, не нашлось, даже несмотря на то, что передо мною положили револьвер системы «Наган», с уже прикрученным глушителем и пакетик с патронами. Только больной мог согласиться на предлагаемое, да еще таким образом (так казалось тогда), как предлагалось в «разработанной» Усатым» операции»! Еле сдерживаясь, я высказал сиплым голосом все, что я по этому поводу думаю, ибо сил на более сильное выражение не было, да и сам я старался быть поосторожнее – все уходило на концентрацию готовности к худшему, которое могло наступить прямо сейчас. Не дослушав до конца, двое схватили сзади меня за руки и повисли, не давая даже привстать (эх, если бы револьвер был заряжен), от куда-то сверху, сзади что-то ударило и выключило толи свет, толи сознание…

…Пахло дерьмом, дерьмом и еще раз дерьмом, только не одним и тем же, а разнородным: в первом случае действительно фекалиями; во-втором – людьми, которые сами себя поставили на один ряд с испражнениями, а в третьих – этому соответствовала ситуация, которую по-другому и не назовешь. Рук я не чувствовал, да и не видел их, любое шевеление головой отзывалось тянущей тошнотой, не хватало воздуха, но страха не было, зато понимание того, что к пыткам приступают, когда не остается других мер, что воздействовало и успокаивало, и почему-то придавая уверенности, что коснется это только меня – успокаивало.

Какой-то большой ангар, посередине, которого болтался я, прикрепленный к какой-то балке, чувствуя себя совершенно беспомощно, впрочем точно так же, как и противники. А сомнений не было никаких – именно противники. Каждого из них я запомнил, и каждому воздам, дайте только освободиться.