Читать книгу - "Загадки римской генеалогии Рюриковичей - Михаил Серяков"

Если Тацит честно поделился с читателями своими сомнениями, то другие античные авторы могли без долгих рассуждений по своему усмотрению отнести то или иное племя к той или иной группе варваров. Красноречивым примером этого является Юлий Цезарь. Стяжав себе славу в многолетних войнах с варварами, в своем труде он четко заявил, что к западу от Рейна живут галлы, т.е. кельты, а к востоку от него — германцы, различия между которыми носят существенный характер. Долгое время эта информация безоговорочно воспринималась на веру, пока в XX в. археологи не обнаружили, что на Среднем Рейне и в области Сланцевых гор эта река не образовывала никакой этнической границы, а материальная культура по обоим берегам реки была одинакова.

Специалисты испытали еще большее удивление, когда в ходе лингвистического анализа гидронимов выяснилось, что область между долинами Нижнего Везера и Адлера и далее до Гарца и Северо-Западной Тюрингии до начала I в. до н.э. вообще не была германской, а язык местного населения, судя по топонимике, не может быть отнесен ни к кельтскому, ни к германскому. На основании этих и ряда других фактов А.Л. Монгайт отмечает: «В конечном итоге оказывается, что все выводы германистов основаны на абсолютном и, как сейчас стало ясно, излишнем доверии к античным источникам»{234}. Если подобные ошибки допускались античными авторами по отношению к относительно близким к Риму племенам, то их вероятность тем более возрастает, когда эти авторы обращались к еще более удаленной варварской периферии Балтийского моря. В связи с этим следует вспомнить совпадение названий целых пятнадцати племен, которые в первые века нашей эры упоминаются в источниках как германские, а спустя примерно пятьсот лет — как славянские. Внимание на это в свое время обращали С.П. Толстов и В.П. Кобычев, однако исчерпывающего объяснения этой загадки до сих пор нет. На основании пыльцевого анализа еще Е. Ланге пришел к выводу, что, за исключением двух случаев, контактов между оставившими свои земли германцами и пришедшими туда славянами не было. С тех пор число свидетельств подобных контактов несколько увеличилось, однако в большинстве случаев, если судить по данным археологии и палеоботаники, они отсутствовали. Соответственно остается признать, что или славяне, даже не проживая длительное время бок о бок с германцами в эпоху Великого переселения народов, впоследствии по непонятным причинам стали перенимать их племенные названия в массовом порядке, или же эти племена изначально были славянскими и ошибочно были отнесены античными авторами к германским. Вопрос этот исключительно сложный, и окончательный ответ на него может быть найден лишь при комплексном анализе данных самых разных наук.

В принципе нет ничего невозможного в том, что уже в древности племена жили не большими монолитными этническими общностями, как они изображаются на современных картах, а в ряде регионов чересполосно, когда отдельные славянские племена оказывались в германском окружении и наоборот. Весьма показательно, что вне зависимости от приведенных выше письменных источников к подобным же умозаключениям пришли и отдельные отечественные археологи при анализе других лежащих на западе регионов.

Рассматривая вопрос происхождения торновской керамики, В.В. Седов пришел к следующему выводу: «Очевидно, можно полагать, что предками славян — носителей торновской керамики была какая-то часть пшеворского населения. Эта племенная группировка славян вышла не из Висленского региона, а из Одерского, занятого в основном германскими племенами. По-видимому, на Одере в римское время среди германских племен имелись относительно небольшие группы славян, но выявить их на конкретных археологических материалах пока не представляется возможным»{235}. В.Л. Глебов полагает, что надо говорить не о «небольших группах славян», а вести речь о более крупных общностях: «В Бранденбургско-Саксонско-Силезском регионе (лишь восточная часть которого относится к пшеворской культуре) позднелужицкой области, как показывает дальнейшее развитие, появление германских племен не привело к ассимиляции протославян. Вплоть до первой трети IV в. н.э. входя в состав имевших германские наименования объединений, они сохранили и свой язык и этнографические признаки»{236}. Тем не менее каждый такой возможный случай следует рассматривать отдельно, и, как уже говорилось, вопрос этот весьма сложный.

Если обратиться к данным филологии, то часть лингвистов традиционно датирует начало славяно-германских контактов готской эпохой, когда они фиксируются уже письменным источником, а именно трудом Иордана. Тем не менее ряд данных указывает на более раннее начало этих контактов, в результате чего их датировка постепенно удревняется. Так, в последнем крупном исследовании о ранних германцах Ю.К. Кузьменко осторожно и в достаточной степени компромиссно сформулировал свое мнение на этот вопрос так: «Судя по отсутствию исключительных славяно-германских грамматических соответствий, славянский стал соседом общегерманского уже после его распада на восточногерманский, западногерманский и северогерманский (200 г. до н.э. — 400 г. н.э.)»{237}. Однако другие филологи высказываются в пользу еще более ранней датировки. В. Кипарский полагал, что они начинаются еще в прагерманский период в III в. до н.э., а В.В. Мартынов отнес их к середине I тысячелетия до н.э.{238}

В результате того, что проблема самого раннего появления славян на территории современной Германии до сих пор не стала предметом всестороннего исследования, вопрос этот остается открытым, и в науке по этому поводу высказывались самые разные мнения. Еще в начале XX в. выдающийся чешский славист Л. Нидерле утверждал, «что славяне пришли в Восточную Германию не в VI или VII веке, а значительно ранее, по крайней мере, во II или III веке»{239}. Наблюдение А. Гильфердинга по этому вопросу приводилось выше. Однако современные археологические данные, во всяком случае в настоящее время, как будто не подтверждают этого мнения. Восточногерманский исследователь И. Херрман полагал, что западнее Одера славяне достигли Балтийского моря около 550 г.{240} Другие археологи датируют это событие на век раньше. М. Гимбутас писала: «Сокращение числа находок германского происхождения можно объяснить тем, что в V–VII вв. н.э. славяне начали расселяться между Эльбой и Одером»{241}. В.В. Седов отмечал, что самые ранние из известных на сегодняшний день достоверно славянских поселений в среднем течении Одера с бассейном Варты датируются V — началом VI в.{242} Тем не менее и он, и В.Л. Глебов полагают, что славяне жили среди германских племен еще в римское время.

Целый ряд фактов также указывает на то, что славяне появляются на севере Германии гораздо раньше общепринятой даты. Большую помощь в решении этого вопроса могут оказать данные англо-саксонской традиции. Благодаря тому, что в эпоху Великого переселения народов эти племена захватили принадлежавшую раньше римлянам территорию Британии еще до появления славян на территории Германии, по археологическим данным, наличие у этих завоевателей следов контактов со славянами является важным датирующим признаком, показывающим присутствие славян в интересующем нас регионе до общепризнанной даты. Сравнительно недавно лингвисты выделили в древнеанглийском языке 18 слов, которые германские завоеватели Британии заимствовали от славян. На их основании В.В. Мартынов пришел к заключению о том, что в III–IV вв. саксы и англы контактировали со славянами. Полностью согласен с этим выводом и археолог В.В. Седов: «Они свидетельствуют о непосредственных и некратковременных контактах славян с племенами англов и саксов до их миграции в V в. на Британские острова»{243}.