Читать книгу - "Несбывшаяся Россия - Андрей Буровский"

Второй вопрос: стали ли христианами те, кого силой загнали в воду и над кем помахали крестом?

После 988 года на Руси появилось великое множество людей, которые кресты надели, осенять себя крестным знамением начали… Но простите, с какого бодуна они-то вдруг сделались христианами?

Христианство — это уж по крайней мере знание, во что ты, собственно, веришь. А откуда было взять хоть какие-то знания о Боге-Отце и о Христе 90 % населения тогдашней Руси?

На Руси не проводилась катехизация верующих. Катехизис — это краткое изложение христианского вероучения в форме вопросов и ответов. Выучивая «правильные» ответы, верующий хотя бы начинал представлять, чему же их учат, куда они попали, и какому Богу теперь они будут поклоняться.

Над русскими же и в Киеве, и в Новгороде совершали одно из таинств апостольской Церкви: их крестили, приобщали к Церкви, отрекались за них от дьявола. Но насколько они понимали, что вообще с ними делают? А если даже понимали, то откуда могли узнать о существе христианства? О сотворении мира, об ожидании Мессии, о Христе, Непорочном зачатии, троичности Бога? Да ниоткуда!

Прочитать в священных книгах? Грамотных на Руси — хорошо, если каждый сотый. Среди женщин — хорошо, если каждая тысячная.

И даже для этой исчезающе малой кучки грамотеев книг нет. Вообще нет. Совсем. На церковнославянский язык переведены с греческого богослужебные книги. Но не Библия и не Евангелия. Остромирово Евангелие переписано по заказу новгородского посадника Остромира в 1056–1057 годах. Через три поколения после крещения Руси. И написано оно на церковнославянском языке. Текст был понятен образованным, но не тем, кто говорил на местных племенных языках.

Насколько же понятны без священных книг, без толкований написанного в них и никейский Символ веры, и вообще все, что слышит человек на службе, — это вопросы и вопросы.

Расскажут священники? Но священников тоже нет. Пришедших из Греции на всю Русь явно не хватит, да и русского языка они не знают. Только в годы правления Ярослава «нача вера христианская плодитися и расширяти, и черноризцы (монахи. — А.Б.) почаша множитися, и монастыри починаху быти».[14]

Но и в годы правления Ярослава, и позже, в XI–XIII веках, священников не хватает катастрофически.

Кафедра митрополита появилась в Киеве только около 1037 года. Справедливости ради — в Скандинавии тоже проходил большой период времени между формальным принятием христианства и созданием Церкви как общественного института. В Швеции король Олаф крестился в 1008 году, а Церковь создана в Схенингене в 1248-м. В Норвегии христианство введено Олафом Святым (1015–1024), а Церковь оформилась только в середине XII века.

А уровень общей культуры и образования рукоположенных крайне низок. Может, рукоположение и добавляет им святости, но уж образованности вполне определенно не прибавляет. Большинству русских священников самим нужен «ликбез».

СТРАНА ДВУХ ВЕР

Эти века неопределенности вели к тому, что даже не язычество постепенно проникало в христианство… Скорее наоборот — это христианство медленно проникало в язычество.

Какое-то время, и немалое, язычество и жило себе параллельно с христианством.

Обилие земли, существование славянского востока очень помогало сохранять языческую дикость. Крестился только тот, кто хотел. Кто не хотел, мог выбирать — жить ли ему в густонаселенных местах, в городах, в долинах больших рек — там-то креститься придется. Или не креститься и уйти в менее населенные лесные места, где язычника не достанет никакая княжеская или церковная власть. А в случае бедствий, какой-то общей неприятности можно и вылезти из лесных дебрей, попугать недавних язычников, что все их беды — от забвения «правильных» богов. Провести, говоря современным языком, свою пропаганду.

Весь XI и XII века на Руси вспыхивали восстания язычников. Стоило начаться голоду, войне или эпидемии, всем тут же становилось ясно: это христианство виновато! Племенные боги гневаются, что их забывают, не почитают, не дают жертв.

В конце XI века, уже через сто лет после крещения, в Новгороде появился некий волхв и стал высказываться в этом духе. Мол, от христианства голод и всевозможные заболевания. Огромная толпа народа собралась вокруг волхва и слушала его вполне серьезно. Только дружинники и кучка горожан окружили князя Глеба Святославича. Никакие доводы словесные на волхва и его свиту не действовали.

Тогда князь поступил радикально: спрятал под одежду топор и подошел к волхву.

— Вот ты вещаешь о том, что ждет нас всех, и нескоро… — спросил князь. — А скажи — что будет с тобой самим сегодня?

— Великие дела совершу! — высказался умный волхв.

Молодец волхв! Не сказал, какие именно великие дела, — и тем самым дал себе возможность творить что угодно, а задним числом наименовать эти поступки великими делами. И говорить — вот, мои предсказания сбываются!

Но и князь оказался не лыком шит. Достал он из-под плаща топор и одним ударом развалил голову язычнику. Тот и пикнуть не успел. Народ, с одной стороны, понял намерения князя и разбежался: а ну как князь этим волхвом не ограничится? А с другой стороны, понял народ, что никакой он не святой, этот волхв. Собственной судьбы на считаные минуты вперед не видит, а туда же — вещает от имени вечности и на поколения вперед.

Еще в XIII–XIV веках в городах могли проявляться самые натуральные «волхвы» — то есть языческие жрецы, а православные вели с ними нешуточные баталии. Не всегда только словесные.

В летописях XI века утверждалось, что многие в деревнях приносят жертвы «бесам» — то есть языческим богам, жертвуют болотам и колодцам, молятся по языческой обрядности «под овином, или в роще, или у воды».[15]

По словам летописца, в начале XII века языческие обряды «творят вятичи и ныне».

Ростовскую землю окрестили во второй половине XI века усилиями епископов Леонтия и Исайи. Примерно в это же время окрещен и полуфинский Муром. Но это опять же — крещение городского населения.

В середине XII века монах Печерского монастыря Кукша был убит в земле вятичей — как миссионер, за проповедь христианства.

На Белом озере посланный из Киева Ян Вышатич в XI веке пришел с «попином» и с «отроками», то есть с младшей дружиной, с христианами. А все смерды в этой местности были язычниками и проповедей слушать не желали.

Финно-угорские племена на севере и северо-востоке Руси — сплошь язычники, по крайней мере до середины XIV века. Проповедников христианства они в лучшем случае прогоняли, а случалось — и убивали.

Время исчезновения язычества можно определить довольно точно: язычники кладут в погребения вещи, необходимые покойнику в ином мире. Этот «иной мир» язычника существенно не отличается от «этого» мира. Христиане верят, что в мире ином вещи покойнику не нужны, и их с ним не кладут.