Читать книгу - "Крестовые походы. Идея и реальность - Светлана Лучицкая"

Надо сказать, что «внутренние» крестовые походы, организуемые папами, привлекали многих мирян, как из Италии, так и из Испании и других государств — и это неудивительно, ведь папы предоставляли участникам этих экспедиций все те же духовные и мирские привилегии и таким образом мотивировали все новых участников. В XIII в. можно было не тратить деньги и время для того, чтобы отправиться на Восток, с целью получить отпущение грехов и другие привилегии, для этого было достаточно принять участие в войне против врагов папы, причем не обязательно сражаться, а просто послать определенную сумму денег.

5. Крестовые походы в Святую Землю

Несмотря на невиданное расширение крестоносной деятельности, Иерусалим оставался главной целью западных христиан. Об этом свидетельствует и суждение Гостензия, го, что настоящие крестовые походы были направлены именно в Святую Землю, «по ту сторону моря» (crux transmarina). К ним мы сейчас и обратимся.

Отметим, что к началу XIII в. ситуация на латинском Востоке существенно изменилась. После смерти Саладина новые представители династии Айюбидов были, с одной стороны, заинтересованы в сохранении хороших отношении с франками — в частности, ради выгодной для Египта торговли с итальянскими городами, с другой — стремились, несмотря на внутриполитические конфликты, сохранять единство и стабильность мусульманского мира, опираясь при этом на ортодоксальный суннизм и семейные традиции. Что касается жителей государств крестоносцев, то это было уже не первое поколение европейцев, осевших на этой земле и скорее склонных поддерживать существующее положение дел. С язвительным и негодующим укором отзывался об этих «пуленах», как их называли (букв. «Жеребцы»), проповедник крестового похода епископ Жак де Витри: «Воспитанные в роскоши, изнеженные и женоподобные, они привыкли больше к баням, чем к битвам, они склонны к распутному и беспорядочному образу жизни… Толпы сарацин, бывало, спасались бегством при виде их отцов, даже если те были в меньшинстве. Лишь заслышав шум, возникавший при их появлении, сарацины поспешно убегали, но трусливых потомков этих христиан они боятся не больше, чем женщин…»^[72] Действительно, если в XII в. христиане Иерусалимского королевства и других латинских государств проводили время в набегах на мусульманские территории, то в XIII в. они очень часто заключали долговременные договоры о мире и иногда даже уступали наследникам Саладина какие-то территории.

Однако установившееся на латинском Востоке равновесие нарушил новый крестовый поход, который был объявлен на Четвертом Латеранском соборе 1215 г. На самом деле, папа Иннокентий III уже давно планировал военно-религиозную экспедицию, дабы уничтожить империю Айюбидов и вернуть Иерусалим. Во многом виновные в отклонении от первоначальных целей крестового похода, понтифики по-прежнему призывали средневековых мирян освободить священный город.

И, как ни странно, несмотря на распыление средств на политические мероприятия, папство по-прежнему рассматривалось в средневековой Европе как единственная сила, которая могла помочь Востоку. Утратив в крестовом походе 1189–1192 гг. Иерусалим, западные христиане не перестают размышлять над тем, как бы отвоевать у неверных священный город. «Поскольку ныне существует еще большая необходимость (Quia maior пипс instat necessitas) помочь Святой Земле в ее нужде», то новый крестовый поход неизбежен — так в апреле 1213 г. обращался Иннокентий III к мирянам в уже упомянутой булле Quia maior.^[73] В 1215 г. этот довод вновь прозвучал в булле Ad Liberandum, где папа взывал к «освобождению Святой Земли из рук нечестивых» (Ad Liberandum terram sanctam de minibus impiorum) и помощи «друзьям» — христианам, оказавшимся под мусульманской властью. Побуждая мирян отправиться на Восток, папа использовал уже испытанные средства, осмысляя участие в крестовом походе в хорошо знакомых его аудитории терминах вассально-сеньориальных отношений: подобно тому, — увещевал он свою паству, — как рыцари помогают изгнанному из его владений сюзерену восстановить справедливость, так они должны помочь и Иисусу Христу — «королю королей» (rex regum), даровавшему им душу и тело, искупившему их своей кровью, вернуть его патримоний — Святую Землю. Задача возвращения Иерусалима из рук неверных в это время со всей остротой встала перед христианами Западной Европы, и ее осуществление мыслилось как испытание благочестия. Христос, — говорил Иннокентий III, мог бы и предотвратить завоевание Святой Земли, и сам освободить ее, но желает дать мирянам возможность спастись и пройти через горнило испытаний, подобно тому как выплавляется «золото в печи» (aurum in fornace), и искупить свои грехи.^[74] По существу булла Quia maior и др. повторяла пропагандистские лозунги прежних экспедиций в Палестину: о спасении души, о помощи живущим на Востоке христианам, о Святой Земле как патримонии Иисуса Христа, об испытании благочестия верующих и пр. Но сама возможность стяжать спасение и искупить грехи становится в XIII в. все более доступной благодаря вышеупомянутому упрощению процедуры получения индульгенций, о котором говорилось и в этих буллах. Эти обстоятельства придавали крестовым походам на Восток принципиально иной характер. Новым было и финансирование крестового похода за счет церковного налогообложения — в 1215 г. во Франции было решено взимать в пользу «крестового дела» 1/20 ежегодного дохода клириков в течение трех лет, а затем 1/10 в течение пяти лет.

Формальным поводом для похода, о котором говорилось в булле Quia maior, послужило то, что в 1210 г. египетский султан построил на Фаворской горе крепость, откуда собирался контролировать Акру — столицу Второго Иерусалимского королевства. Иннокентию III, вдохновившему крестовый поход, не было суждено увидеть его в действии — в разгар кампании он скончался. Но ему удалось — в том числе благодаря успешной деятельности проповедников, прежде всего Оливера Схоластика, епископа Падерборна (ум. 1227), — создать крупную коалицию крестоносных сил, в которой помимо венгерского короля, австрийского и баварского герцогов участвовали брабантские князья. В Святой Земле они присоединились к армии королей Иерусалима и Кипра, поддерживаемых рыцарскими орденами тамплиеров и госпитальеров. Вначале поход направился в Сирию. При приближении крестоносцев мусульманские воины разрушили стены и крепостные сооружения Иерусалима, а жители покинули город, опасаясь повторения Первого крестового похода — память о свирепой расправе крестоносцев над иноверцами была все еще жива! В Сирии военная кампания не была удачной, и после колебаний между Акрой и «Вавилонией», под влиянием иерусалимского короля Жана де Бриенна было решено направить удар на Египет. В 1218 г. начинается борьба за важнейшую египетскую крепость — Дамиетту. Осада протекала в необычной атмосфере совершенно новых настроений и представлений, свидетельствующих об исчерпании веры в возможности крестового похода. В лагере множатся слухи о возможной помощи крестоносцам загадочного правителя находящегося в Центральной Азии христианского государства — «пресвитера Иоанна», легендарная фигура которого станет символом надежд западных христиан взять военный реванш над исламом. С другой стороны, примкнувший к крестовому походу религиозный подвижник Франциск Ассизский пытается достичь цели крестоносцев другим способом — он ведет мирные беседы с египетским султаном Аль-Камилем и пытается обратить его в христианство. Здесь, в восточносредиземноморском городе, знаменитый монах и основатель нового ордена намечает один из возможных путей изменения крестоносных идей. Сюда же, в Дамиетту, прибывает и папский легат Пелагий — духовный вождь вдохновленного папством крестового похода, которому было суждено сыграть в его событиях роковую роль. Благодаря военной дисциплине тамплиеров крестоносцам удалось взять город, и после этой блистательной победы султан соглашался уступить крестоносцам всю территорию Иерусалимского королевства кроме Трансиордании, а также на определенных условиях — Иерусалим. Но по инициативе Пелагия, рассчитывавшего на еще более значительные уступки, крестоносцы начали продвигаться в глубь Египта, в сторону Каира, и на этом пути удача отвернулась от них. Из-за разлива Нила войско, буквально гибнущее от наводнения, оказалось отрезанным от своей базы, и лишь ценой больших уступок Жану де Бриенну удалось вывести христиан из Египта. Все предыдущие, стоившие трех лет напряженного труда завоевания оказались напрасными: от Дамиетты и прежних выгодных условий крестоносцам пришлось отказаться и принять унизительные условия: египтяне соглашались только на восьмилетнее перемирие и передачу частиц Честного Креста.